В каком году появился первый трактор. Первый в мире гусеничный трактор и его изобретатель

Трактор СТЗ-15/30

Колесный пахотный трактор СТЗ-15/30, иногда обозначаемый также, как СТЗ-1, стал первым отечественным трактором, выпускавшимся массово на конвейере. Его появление можно считать таким же важным событием в истории индустриализации страны, как освоение производства автомобилей ГАЗ на Горьковском автозаводе.

В 1926 году Высший Совет народного хозяйства СССР принял решение о строительстве первого в стране тракторного завода в Сталинграде. Место выбрали в 14 километрах от центра города, и 12 июля 1926 года состоялась церемония закладки завода. Сталинградский тракторный входил в число первых промышленных объектов, возводившихся по планам ускоренной индустриализации СССР, принятым в конце 1920-х годов. В том же 1926 году ушел из жизни видный деятель партии большевиков и Советского государства Ф. Э. Дзержинский. В память о Феликсе Эдмундовиче, жители Сталинграда ходатайствовали перед ЦИК СССР о присвоении строящемуся заводу его имени. Перед центральной проходной завода в 1932 году установлен памятник Дзержинскому.

Нет ничего удивительного в том, что в 20-е годы в стране еще не был накоплен собственный опыт проектирования недорогих массовых тракторов и, главное, создания технологии их крупносерийного выпуска. Поэтому первый трактор, как и многие другие машины тех лет, приобрели в США. Проектировала Сталинградский тракторный завод фирма Albert Kahn Inc., основанная знаменитым американским архитектором Альбертом Каном. А конструкцию трактора позаимствовали у компании Mc Cormic, которая, кстати, успешно действует и в наши дни, предлагая современную сельскохозяйственную технику на рынке России XXI века. По результатам испытаний различных зарубежных тракторов, проведенных в Советском Союзе летом 1926 года, лучшей моделью был признан легкий Mc Cormic Deering 10/20. Его и рекомендовали в качестве прототипа первого сталинградского трактора. Но советские инженеры вовремя выдвинули идею, что для нашей страны нужна более мощная модель трактора, обладающая запасом прочности и надежности, увеличенным моторесурсом в тяжелых условиях эксплуатации. В результате, к серийному производству в Сталинграде приняли более мощный и тяжелый трактор из модельного ряда той же компании Mc Cormic International 15/30. У советской версии этого трактора остался американский цифровой индекс через дробь.

Первый трактор СТЗ-15/30 сошел с конвейера новенького завода в Сталинграде 17 июня 1930 года в 15 часов. Меньше, чем через два года, 20 апреля 1932 года завод вышел на свою проектную мощность. С конвейера сходило 144 трактора в сутки. Между тем, в 1931 году выпуск точно таких же тракторов был освоен на Харьковском тракторном заводе с индексом СХТЗ-15/30. Согласно технической документации, первые СТЗ и СХТЗ предназначались для выполнения работы с двухкорпусными, трехкорпусными плугами и другими сельскохозяйственными машинами общего назначения, в том числе с приводом от вала отбора мощности, а также для приведения в действие стационарных машин.

Как и большинство пахотных тракторов того периода, СТЗ-15/30 был настоящей железной машиной, у которой даже штурвал рулевого колеса и седло тракториста - стальные штампованные. И колесные обода тоже стальные, голые, без каких-либо шин. На задних ведущих колесах к ободам привинчены мощные треугольные шипы грунтозацепов, или как их еще называют, почвозацепов. Трактор не предназначался для езды по дорогам с твердым покрытием, а на пашне 30-х годов шины еще казались излишеством, да и исключалась необходимость освоения выпуска сложных и недешевых резино-технических изделий.

Карбюраторный четырехтактный 4-цилиндровый двигатель работал, как и у других тракторов 20-30-х годов, на керосине. Он развивал мощность 30 л.с. (22 кВт). Тракторист оперировал трехскоростной коробкой передач. В результате, машина развивала скорость в диапазоне от 3,5 до 7,4 км/ч., а максимальное тяговое усилие на крюке достигало 15 л.с. (11 кВт).

Первый трактор встающей на ноги индустрии воплощал в себе простые, удобные в производстве и эксплуатации технические решения. Компоновка трактора СТЗ-15/30 была классическая, основание рамное. Литая чугунная рама трактора совмещалась с масляной ванной трансмиссии. Для повышения надежности и ресурса двигателя применялись масляный насос (передовое решение по сравнению с еще встречавшейся тогда смазкой подшипников и трущихся пар разбрызгиванием) и фильтр в системе смазки, масляный воздухоочиститель в системе питания. Система зажигания высокого напряжения работала от магнето, как у многих автомобильных и мотоциклетных моторов 30-х.

Наряду с тракторами «Фордзон-Путиловец» и более легким «Универсалом», СТЗ-15/30 активно входил в хозяйственную жизнь советской деревни. Железного коня бок-о-бок с колхозниками осваивали колхозницы. Вот воспоминания жителей сел Подосиновец и Яхреньга Подосиновского района, в 30-е годы входившего в состав Архангельской, а в наши дни находящегося в Кировской области:

Первый трактор «Фордзон-Путиловец» появился в районе в Щеткинском сельсовете в апреле 1928 года, а в начале весны 1930 года пришли пять импортных гусеничных тракторов с плугами. К 1936 году постепенно увеличились урожаи зерновых культур, необходима была новая техника. Василий Платонович Микуров основал первую Щеткинскую МТС (машинно-тракторную станцию), позже, 1 июля 1936 года, появилась Утмановская МТС под руководством Артемия Зиновьевича Ванеева. В Яхреньгском сельсовете тракторы появились в 1937 году, многие видели их в первый раз. Старожилы помнят старика Иннокентия, который называл трактор ХТЗ «нечистой силой» и боялся его. Было 4 трактора, в войну один забрали на фронт. Осталось 3 трактора на 7 колхозов. Одна из бригад состояла из женщин-трактористок.

Когда началась Великая Отечественная война на трактор сели женщины. Мария Николаевна Нагаева, родившася в 1922 году, воспоминает: «В 18 лет председатель вызвал в контору и заявил о том, чтобы шла на фронт или ехала учиться на механика». Мария Николаевна уехала учиться в Нолинск. Через 10 месяцев в мае 1942 г. вернулась домой в деревню Головино. Трактористов не хватало и она стала бригадиром женской бригады. Проработала на тракторе ХТЗ-15/30 до 1949 года. Затем перешла работать в животноводство. Александра Ивановна Поникаровская (1931 г.р.) из деревни Головино проработала 11 лет трактористкой. Ее односельчанка Лидия Степановна Нагаева (1929 г.р.) водила по колхозным полям трактор с 1950 по 1954 годы.

Во время войны, несмотря на трудности, вносились удобрения и вырастала хорошая рожь. Крестьяне с грустью вспоминают 1947 год. Он был самым неурожайным. Чтобы выжить сеяли ячмень и ели картошку. Трактора не успевали обслуживать все колхозы, поэтому приходилось рано вставать, чтобы засеять большие площади земли. Дорог не было и приходилось преодолевать километры с помощью срубленных деревьев и подсунутых под колеса палок. Трактор заводился вручную, причем очень долго, и колхозники придумали новую расшифровку абривиатуры ХТЗ: «хрен трактор заведешь». После войны стали возвращаться мужчины, которые сели за трактор. Сломанные детали приходилось везти верхом на лошади на ремонт в Утмановскую МТС. Позже появились местные кузницы. В 1950 году Виталий Поникаровский пригнал первый дизельный трактор. Старые колесники стали не нужны, так как дизельные появились в достаточном количестве. Трактор ХТЗ-15/30 на котором ездил Степан Куковеров, был брошен на краю деревни. Все, что можно было снять с трактора за 25 лет, сняли. В 1983 или 1984 году председатель колхоза «Маяк» Яхреньгского сельсовета Н.В. Толоконцев решил восстановить заслуженную машину. По всей соседней Вологодской области и Подосиновскому району Кировской области механизаторы собирали детали к трактору. После завершения сборки возрожденный колесник ХТЗ-15/30 был поставлен на постамент в селе Яхреньга, как память о первых тракторах Советского Союза.

В середине 30-х годов Научный автотракторный институт НАТИ в Москве разработал гусеничный трактор средней мощности, получивший обозначение СТЗ-НАТИ. Под его выпуск перепрофилировали сначала Сталинградский, а потом и Харьковский тракторный заводы, что поставило крест на производстве СТЗ-15/30. Официально гусеничные тракторы вытеснили своих колесных предшественников с конвейера в 1937 году. Но по некоторым данным, изготовление тракторов типа СТЗ-15/30 в небольшом количестве продолжалось в Москве на Втором авторемонтном заводе до 1948-1950 годов. В общей сложности всеми заводами было выпущено примерно 397 тысяч тракторов этого типа.

В 1937 году в Сталинграде началось производство первого гусеничного трактора оригинальной отечественной конструкции. Он получил название СТЗ-НАТИ, так как в его создании участвовали Сталинградский тракторный завод (СТЗ) и Научный автотракторный институт (НАТИ). А поскольку эту модель производили и на Харьковском тракторном заводе, название трансформировалось в СХТЗ-НАТИ.

Первые отечественные тракторы, такие как колесный , производившийся на Путиловском заводе, гусеничный Г-50, который выпускал Харьковский паровозостроительный завод (ныне Завод им. Малышева), создавались на основе зарубежных образцов. Однако они не учитывали особенности нашей страны.

В 1929 году после сравнительных испытаний многих зарубежных тракторов специалисты НАТИ сформулировали технические требования к отечественным тракторам и зафиксировали их в статьях «Технические нормы для русского трактора» и «О типе трактора для России». Модель СТЗ-НАТИ разрабатывали уже на основе этих требований. Эта унифицированная, сельскохозяйственная и транспортная, машина, с эластичной подвеской катков, металлической гусеницей с литыми звеньями, полузакрытой кабиной, наиболее полно отвечала условиям производства и эксплуатации именно в Советском Союзе.

С появлением в 1930-х годах трактора СТЗ-НАТИ (СХТЗ-НАТИ) начался переход отечественного тракторостроения на собственные модели, конструкция которых учитывала особенности природных условий, производства и эксплуатации сельскохозяйственной техники в СССР.

В мае 1935 года в Москве собрались руководители тракторных заводов, чтобы обсудить вопрос о переводе производства на выпуск гусеничных машин. Представители Сталинградского и Харьковского предприятий заявили, что готовы представить первые образцы через два месяца. Началось своеобразное соревнование за право выпускать новый трактор. Все зависело от того, чей проект окажется более удачным.

Образец СТЗ

Сталинградские тракторостроители были уверены в успехе - к тому времени у них уже шло конструирование такого трактора совместно с НАТИ. Первый опытный образец доверили испытать бригадиру по сборке орденоносцу А. М. Левандовскому, который и проложил первую борозду.

В июле 1935 года на опытном поле НАТИ, в Лихоборах, СТЗ показывал членам Политбюро ЦК КПСС и правительства три образца гусеничные тракторов, ХТЗ - один. Тракторы тянули семилемешные сцепки из двух плугов. По условиям конкурса, чтобы обеспечить стабильную глубину вспашки, следовало применить полужесткую подвеску, однако инженеры СТЗ, нарушив требования, использовали эластичную. В результате сталинградская модель показала более высокие технические качества, а харьковская проиграла, но перевести на производство нового отечественного гусеничного трактора решили и Сталинградский, и Харьковский тракторные заводы.

В том же году образцы новой модели испытывали в НАТИ, на сельскохозяйственных работах. Над устранением обнаруженных недостатков работали вместе конструкторы института и завода. К середине 1936 года на СТЗ изготовили 25 тракторов. Летом они прошли межведомственные полевые сельскохозяйственные испытания.

В сравнении с предшественником

В то время на обоих тракторных заводах, в Сталинграде и Харькове, выпускался серийно колесный трактор СТЗ-1 (или CT3-15/30). Естественно, что новую модель сравнивали с предыдущей.

Гусеничный трактор имел существенные преимущества. У него была полузакрытая кабина, эластичная подвеска на четырех балансирных каретках с витыми цилиндрическими пружинами, зубчатая трехходовая коробка передач. Керосиновый карбюраторный четырехцилиндровый двигатель с водяным охлаждением развивал вдвое большую мощность (52 л. с.). При этом горючего для обработки одного гектара земли СХТЗ-НАТИ расходовал на 25% меньше. Трактор СТЗ-1 на мягкой пахоте обрабатывал 0,35-0,4 га в час, СХТЗ-НАТИ - 0,8-0,9.

К тому же гусеничный трактор можно было использовать в самых разнообразных условиях, в том числе в местах, где нужна была высокая проходимость. В то же время новый трактор требовал больше материалов и более сложной обработки. Так, при изготовлении СТЗ-1 механической обработке подлежало 340 деталей, а для СХТЗ-НАТИ - 720. В кузнечном цехе обрабатывали 104 и 220 деталей соответственно, в прессовом - 320 и 630.

Реконструкция производства

В 1936 году СТЗ не снижал выпуск колесной модели и одновременно проводил реконструкцию, которая требовалась для производства нового трактора. Прежде всего в эксплуатацию были введены новые цеха: модельный, прессовый, площадью в 20 тыс. кв. м, и сталелитейный, с 16 электропечами и 9 формовочными конвейерами, площадью 55 тыс. кв. м (один из самых крупных в СССР). В нем помещалось 2,5 км конвейеров и транспортеров.

Механосборочный и инструментальный цеха, а также ремонтную базу значительно расширили. Кроме того, создали моторно-тракторную лабораторию. Американское и немецкое оборудование, на котором выпускали колесную модель, пополнили станки советского производства. Станочное оборудование почти удвоилось. Соответственно, для изготовления многих узлов и деталей разработали новые технологии.

Для завершения реконструкции завод остановили всего на два месяца. Новый трактор сошел с большого конвейера в 22:25 11 июля 1937 года.

Как выполнить план?

Наладить ритмичный выпуск СХТЗ-НАТИ удалось не сразу. Первую неделю главный конвейер не действовал. План пришлось скорректировать. В третьем квартале завод выпустил 26 тракторов. К концу года - 1006, половину запланированного, в начале первого квартала 1938 года в день производили 20 тракторов вместо 50.

Конечно, этому были объективные причины. Во-первых, производство начали еще не завершив строительство и монтаж оборудования (а его поставки задерживались). Не были полностью готовы прессовый и чугунолитейный цеха, не отлажен технологический процесс в механических. Во-вторых, уже на полях в первых выпущенных тракторах СХТХ-НАТИ механизаторы обнаружили недостатки конструкции. Надо было на ходу дорабатывать конструкцию некоторых узлов и деталей.

Как это не раз бывало в советские времена, помогло социалистическое соревнование, то есть ситуацию вытянул энтузиазм рабочих. 31 декабря 1937 года слесари-мотористы тракторного цеха Матюшков, Власов, Крымский и другие рабочие бригады Карпова выполнили сменную норму на 946%. Бригада взяла обязательство добиться выполнения сменного задания на 1000 % и выполнила его. Мастер тяжелой кузницы Е. В. Семенов из бригады Н. Д. Стрункова усовершенствовал технологию штамповки бруса, благодаря чему вместо запланированных 90 брусьев за смену стали штамповать по 200.

В октябре 1938 года завод перевыполнил план: вместо 1445 тракторов изготовил 1457, вместо 1245 моторов - 1308, запасных частей также выпустили больше нормы. За 1938 год завод собрал 9307 сельскохозяйственных, 136 транспортных и 532 болотных машин и выпустил 38,8% запасных частей сверх плана. 21 ноября 1938 года с конвейера сошел 10-тысячный СХТЗ-НАТИ.

Транспортный вариант СТЗ-5

Параллельно с сельскохозяйственным вариантом, СХТЗ-НАТИ, конструкторы разрабатывали транспортный. Он получил обозначение СТЗ-НАТИ-2ТВ, но в дальнейшем был больше известен под именем СТЗ-5. Многое для его разработки сделали инженеры СТЗ И.И. Дронг и В.А. Каргополов и специалисты НАТИ А.В. Васильев и И.И.Трепененков. СТЗ-5 был предельно унифицирован с СХТЗ-НАТИ, и обе модели выпускали на одном конвейере.

Этот тягач имел традиционную для транспортных тракторов компоновку. Двухместная (для водителя и командира орудия) закрытая деревометаллическая кабина находилась впереди, над двигателем. За ней и топливными баками располагалась грузовая деревянная платформа с откидными бортами и съемным брезентовым верхом. На платформе были четыре откидные полумягкие сиденья для орудийного расчета и место для боеприпасов и артиллерийского снаряжения.

Рама состояла из двух продольных швеллеров, связанных четырьмя различными поперечинами. Двигатель 1МА, четырехцилиндровый, карбюраторный, с зажиганием от магнето, быг фактически многотопливным - это было особенно важно для армейских тягачей. Заводился он на бензине электростартером или пусковой рукояткой, а после прогрева до 90 °С переводился на керосин или лигроин.

Для предупреждения детонации и повышения мощности, особенно при работе летом с повышенными нагрузками, на керосине, в цилиндры через специальную систему карбюратора впрыскивалась вода, а с 1941-го ввели антидетонационную камеру сгорания.

В коробке передач были изменены передаточные числа для увеличения силового диапазона и скоростей движения, введена еще одна (понижающая) передача. При движении на ней со скоростью 1,9 км/ч СТЗ-5 развивал тягу 4850 кгс, то есть на пределе сцепления гусениц с грунтом.

Ходовая часть была более приспособленной к движению с высокими скоростями: шаг гусеницы вдвое уменьшили, опорные и поддерживающие катки были обрезиненными. Для подтягивания прицепов, самовытаски-вания трактора и буксировки других машин на картере заднего моста под платформой был установлен вертикальный кабестан с тросом длиной 40 м. Кабина имела открывающиеся передние и боковые стекла, а также регулируемые жалюзи в передней и задней частях.

Работа с перегрузками

С 1938 года транспортные экземпляры стали направлять в артиллерийские части танковых и механизированных дивизий. Трактор обладал хорошей проходимостью на пересеченной местности. Так, он был способен преодолевать рвы глубиной до 1 м и форсировать броды глубиной до 0,8 м. С артиллерийским орудием на прицепе двигался по шоссе со скоростью до 14 км/ч. По грунтовым дорогам развивал скорость до 10 км/ч.

Максимальное тяговое усилие трактора, 4850 кгс, было достаточным для буксирования всех артиллерийских орудий, состоявших на вооружении стрелковой дивизий Красной армии в годы Второй мировой войны. Когда более мощных арттягачей не хватало, СТЗ-5 буксировали и более тяжелые, чем им полагалось, орудия и прицепы. Но даже работая с перегрузкой, тракторы обычно выдерживали.

СТЗ-5 был самым массовым средством механической тяги в Красной армии. Его продолжали выпускать вплоть до августа 1942 года, когда на территорию Сталинградского тракторного завода прорвались немецкие войска. Всего было выпущено 9944 таких тракторов.

В1941 году на шасси СТЗ-5 монтировали реактивные установки залпового огня М-13 - «Катюши», которые впервые применили в боях под Москвой. При обороне Одессы, где было много тракторов СТЗ-5, их использовали как шасси для самодельных танков НИ с тонкой броней и пулеметным вооружением, обычно снятым с устаревших или подбитых бронемашин. В первые военные годы многие тягачи попали в плен и под названием Gepanzerter Artillerie Schlepper 601(r) воевали во вражеской армии.

Алтайский вариант

Харьковский тракторный завод перешел на производство нового трактора в 1937 году. Во время Великой Отечественной войны ХТЗ эвакуировали в город Рубцовск Алтайского края. Здесь начали строить новый завод - Алтайский тракторный. В августе 1942 года из его цехов вышли первые тракторы СХТЗ-НАТИ. Их стали обозначать АТЗ-НАТИ или АСХТЗ-НАТИ и выпускали здесь до 1952 года. Сталинградский и Харьковский заводы в 1949 году перешли на производство трактора ДТ-54, который отличался дизельным двигателем, кабиной закрытого типа и расположением топливного бака.

Вопрос о создании гусеничной сельскохозяйственной техники в СССР был поднят еще в апреле 1923 года, когда Тракторная комиссия при Государственном комитете планирования (далее – Госплан) разрабатывала стратегию механизации труда на селе. Еще в те годы был отмечен более высокий КПД гусеничных тракторов по сравнению с колесными за счет их лучшей проходимости и меньшего количества поломок. По мнению английских и американских тракторостроителей того времени, наиболее экономичными считались тракторы с мощностью двигателя в 20–30 л.с. Но так как условия эксплуатации сельхозтехники в СССР были куда сложнее, а механиков не хватало, советские тракторы было решено выпускать пусть более мощными, зато более надежными.

Для производства по иностранной лицензии был выбран немецкий трактор «Ганомаг» (Hanomag) WD-50. Первоначально его советскую версию планировалось выпускать на Русско-Балтийском снарядном заводе (сегодня это ОАО «Таганрогский комбайновый завод»), который в то время простаивал, однако в конце концов выбор пал на Харьковский паровозный завод (далее – ХПЗ, сейчас – Машиностроительный завод им. А. А. Морозова).

Трактор «Ганомаг» WD-50
Источник – baumaschinenbilder.de

В мае 1923 года в Харьков прибыл первый образец немецкого трактора, который предстояло скопировать. Оказалось, что 50-сильный бензиновый двигатель прототипа при работе на керосине развивает мощность всего лишь в 38 л.с. Однако бензина в тогдашнем СССР не хватало, и в качестве топлива чаще всего использовали керосин. Из-за этого заводскому КБ пришлось практически полностью переделать силовую установку трактора, а вслед за ним – и сам трактор, так как получившийся керосиновый двигатель по габаритам оказался больше исходного.

Конструкция трактора «Ганомаг» WD-50 повторяла основные принципы тракторостроения времен Первой мировой войны. Впереди размещались двигатель и система охлаждения, в средней части – водитель и трансмиссия, в задней – бензобак. На каждый борт трактора приходилось по шесть опорных катков, по три поддерживающих ролика, переднее направляющее зубчатое колесо и заднее приводное колесо. Клепаная рама составляла одно целое с рамами гусениц, которые в связи с этим были лишены независимой подвески, а потому на неровной местности их сцепление с землей было хуже, чем у машин с независимой подвеской.

По этой же причине вибрация рам гусениц при движении (удары, перекосы и т. д.) передавалась на основную раму, отчего в корпусе возникали значительные напряжения. Для предупреждения деформации пришлось усилить раму, что привело к утяжелению трактора и увеличению его себестоимости.

Первый трактор собственного производства вышел из ворот ХПЗ в конце апреля 1924 года. Он отличался от своего немецкого прототипа керосиновым двигателем, переделанным моторным отделением, а все детали, изготовленные у «Ганомага» из цветных металлов, на «Коммунаре» заменили на чугунные и стальные в целях снижения стоимости машины. Кроме того, длину рамы и гусениц увеличили с целью уменьшения удельного давления гусениц на грунт. Были и другие доработки, направленные на улучшение первоначальной конструкции.

Трактор «Коммунар» производства ХПЗ
Источник – antraspasaulinis.net

Несмотря на быстрый запуск трактора в серийное производство, его массовый выпуск удалось наладить далеко не сразу. Основной причиной этого было то, что из 1,5 миллионов рублей, первоначально предназначенных для налаживания производства на «Коммунаре», завод получил только 250 тысяч. К тому же станки, которые были свезены на разоренный войной ХПЗ с половины европейской территории СССР, оказались или устаревшими, или изношенными, при этом даже таких станков не хватало. Кроме того, страна испытывала острый недостаток высокосортных легированных сталей, не хватало инструментов, квалифицированных инженеров и рабочих.

Все эти проблемы привели к тому, что в 1925 году завод не выполнил установленный план выпуска в 300 тракторов и вышел на такую мощность только в 1930 году. За шесть лет производства трактор «Коммунар» постоянно модернизировался – помимо базового керосинового варианта Г-50 были выпущены бензиновые тракторы Г-75 (мощностью 75 л.с.) и З-90 (мощностью 90 л.с.). Эти тракторы использовались, в основном, на лесоповалах для вывоза леса.

Тактико-технические характеристики трактора «Коммунар»

Модель
Годы выпуска
Число мест в кабине
Масса, т
Масса груза, кг
Масса прицепа, т
Габариты, м
длина
ширина
высота
Мощность, л.с. (кВт)
Макс. скорость, км/ч
Коробка передач	3 вперед и 1 назад
Запас хода, км
Выпущено, шт

Тракторы также использовались в сельском хозяйстве для работы с 6- и 8-корпусными плугами, и в армии – в качестве артиллерийских тягачей. Всего их было выпущено около 2000 единиц.

Трактор «Коммунар» на поле
Источник – morozov.com.ua

В начале 1930 года на московском предприятии МОЖЕРЕЗ (Московский железнодорожный ремонтный завод) под руководством конструктора Н. И. Дыренкова начались работы по созданию бронетракторов сразу нескольких модификаций. Николай Иванович Дыренков был инженером-самоучкой, во время Гражданской войны лично познакомился с Лениным, и благодаря этому знакомству смог сыграть значительную роль в обеспечении продовольствием своего родного города Рыбинска, а также длительное время фактически являлся главой города. После окончания войны его как партийного функционера перебрасывали из региона в регион: он боролся с голодом в Поволжье, налаживал тракторные хозяйства в Закавказье, а также, не имея высшего образования, возглавлял (и довольно успешно) инженерную службу Одесского авторемонтного завода. Здесь под его руководством была налажена крупно-узловая сборка автобусов из комплектующих, закупленных в Италии.

Инженер-конструктор Н. И. Дыренков (1898–1937)
Источник – wid-m-2002.ru

В начале 30-х годов Н. И. Дыренков находился в Москве и занимался разработкой проектов различных видов боевой техники – бронедрезин, бронемашин, танков, бронепоездов и т. д. Попали в поле его зрения и бронетракторы. 13 февраля 1931 года Дыренков предоставил начальнику Управления механизации и моторизации РККА комкору И. А. Халепскому докладную записку, в которой информировал того о готовности бронетракторов (или, как указывалось в записке, «суррогативных танков») Д-10 и Д-11, а также о запуске в производство десантного бронетрактора Д-14 и химического Д-15.

Д-10 и Д-11 отличались друг от друга только шасси. Д-10 был создан на базе трактора «Коммунар» З-90. Толщина его бронелистов варьировалась от 6 до 16 мм. В кормовой части машины располагалась 76,2-мм полковая пушка образца 1927 года, установленная на специальном лафете. В бортах были прорезаны четыре амбразуры с шаровыми установками для четырех пулеметов ДТ, два из которых считались резервными. Экипаж состоял из 3 человек – механика-водителя, пулеметчика и командира машины. Боезапас возился на специальной тележке, буксируемой самим бронетрактором. Емкость бензобаков составляла 245 и 205 литров. В целом машины Дыренкова повторяли идею российских тракторов времен Первой мировой и Гражданской войн, ходивших в атаку задним ходом.

Бронетрактор (суррогативный танк) Д-10 конструкции Н. И. Дыренкова на шасси трактора «Коммунар» З-90, 1931 год
Источник – wid-m-2002.ru

Д-11 по конструкции практически ничем не отличался от Д-10, за исключением того, что в качестве шасси для него использовался американский трактор «Катерпиллер-60», оснащенный 65-сильным 4-цилиндровым карбюраторным бензиновым двигателем. Компоновка его полностью повторяла конструкцию «Коммунара» при несколько большей массе в 9,3 тонны. Всего в США на двух предприятиях компании «Катерпиллер» было выпущено 18 948 таких машин, из которых несколько штук было закуплено для нужд Советского Союза. Весной 1933 года на Челябинском тракторном заводе начнется производство этих тракторов по лицензии и под названием «Сталинец-60».
А в 1931 году на базе импортного трактора Дыренков разработал новый бронетрактор Д-11, чей корпус был короче, чем у Д-10, и который внешне от него почти не отличался. Основное различие состояло в том, что командирская башенка у Д-11 была сильнее смещена к корме.

Бронетрактор Д-11 конструкции Н. И. Дыренкова на шасси трактора «Катерпиллер-60», 1931 год
Источник – armor.kiev.ua

Кроме этих двух машин Дыренковым был создан десантный бронетрактор Д-14, вооруженный двумя пулеметами и четырьмя шаровыми установками в бортах под них и рассчитанный на перевозку 15 десантников. Чтобы разместить десант, бронированный корпус Д-14 сделали сильнее вынесенным назад, чем у Д-10, из-за чего пришлось усилить заднюю часть ходовой. В качестве шасси, как и при создании Д-10, использовали трактор «Коммунар» модели З-90. Бронирование корпуса было противопульным и противоосколочным толщиной 11 мм, крыши корпуса – 6 мм. Экипаж бронетрактора состоял из 2 человек: механика-водителя и командира, который одновременно был пулеметчиком.

Химический бронетрактор Д-15 также использовал шасси трактора «Коммунар» и был вооружен двумя распылителями и двумя емкостями под отравляющие вещества объемом по 4 м3 каждая. Так же как и у Д-14, в его корпусе находились четыре шаровые установки под два пулемета ДТ.

Источник – shadow3d.org.ua

С 1 по 4 июня 1931 года на танковом полигоне в Кубинке проводились испытания всех четырех машин, которые привели к неутешительным выводам. Из-за множества инженерных просчетов машины были признаны негодными для использования в частях Красной армии. Двигатели бронетракторов перегревались, выхлопные газы попадали внутрь корпусов (отчего экипажи угорали), обзор с места механика-водителя был неудовлетворительный, а максимальная скорость по грунту составляла всего 5 км/ч.

К 7 июня все бронетракторы, проходившие испытания, вышли из строя. Их должны были отремонтировать и продолжить испытания, но Дыренков не внес в конструкцию бронетракторов предписанных комиссией изменений, и вскоре от них вовсе отказались, признав проект бесперспективным. Химический Д-15 был собран уже после того, как все остальные машины прошли испытания. Он даже не покидал территории завода и был утилизирован вместе с остальными бронетракторами конструкции Дыренкова в конце 1932 года.

Десантный бронетрактор Д-14, 1931 год
Источник – shadow3d.org.ua

Параллельно с бронетракторами амбициозный конструктор-самоучка разрабатывал танк Д-4 на комбинированном гусенично-автомобильно-железнодорожном ходу, который, впрочем, постигла та же судьба, что и Д-10, Д-11, Д-14 и Д-15 – его даже не допустили к прохождению испытаний. Когда стало ясно, что довести машину до какого-либо приемлемого результата невозможно, Дыренков забросил Д-4, истратив предварительно на проект и создание прототипа около 1 млн рублей. Он взялся за создание нового танка Д-5, когда 1 декабря 1932 года его КБ было ликвидировано, а все проводимые им работы остановлены.

13 октября 1937 года Дыренкова арестовали, а 9 декабря приговорили к расстрелу за «участие в диверсионно-террористической организации». В этот же день приговор привели в исполнение на полигоне «Коммунарка» (Московская область), где и похоронили тела расстрелянных. Из результатов всех его танковых и бронетракторных проектов до нашего времени дошли только несколько фотографий, часть которых представлена в этой статье.

В 1922 г. тракторов в СССР еще не было. До 1917 года было закуплено за границей и завезено в Россию около 1500 тракторов. Гражданская война внесла коррективы в их количество.

Крестьянский двор трактор купить не сможет. Крестьяне могут организовать кооператив, сброситься деньгами и купить трактор, скажем, на 10 дворов. Дневная производительность их труда резко возрастет, но годовая останется та же. Ведь от земли крестьянин все равно не сможет уйти, следовательно, промышленности от кооперации сельского хозяйства нет никакого толку: притока рабочих рук в город все равно не будет.

Идеологически неприемлемый выход - вернуть землю помещикам - был неприемлем не только по идейным, но и по государственным соображениям. Да, помещик, забрав у крестьян землю и купив трактора, оставил бы у себя только одного крестьянина из 5, а остальных выгнал бы в город. А куда их здесь, в городе, деть? Ведь рабочие должны поступать на предприятия в строго необходимом количестве - в таком, которое требуют уже построенные предприятия. А они от помещика повалят валом, ведь помещику плевать на то, построены в городах заводы или еще нет.
У нас разные Говорухины блеют, что, дескать, если бы не было революции, то Россия была бы богатой и счастливой. Черта с два! Даже если бы не было Первой мировой войны, то уже году к 1925-му в России был бы такой бунт, что Гражданская война показалась бы всем детской забавой. Ведь Генри Форд уже в 1922 году начал выпускать свои трактора «Фордзон» с темпом более миллиона штук в год и по такой дешевой цене, что их в России покупали бы не только помещики, но и средней руки кулаки. Из деревни в города России ринулась бы такая масса голодных безработных, что она снесла бы и царскую власть, и помещиков с капиталистами еще чище, чем это сделали большевики. Ведь царь работал без плана, он не развивал экономику России осмысленно, для него ход научно-технического прогресса был бы абсолютно неожиданным.


А посмотрите, как осмысленно действовали большевики! Они сначала развили промышленность в городах, т.е. создали рабочие места, а уж потом начали повышать производительность труда в сельском хозяйстве, заполняя рабочие места в городе высвободившимися крестьянами.
Но в 1922 г. тракторов в СССР еще не было. До 1917 года было закуплено за границей и завезено в Россию около 1500 тракторов. гражданская война внесла коррективы в их количество.
В том памятном 1922 году партийное руководство Запорожской губернии связалось с начальством завода «Красный прогресс» – крупнейшего промышленного предприятия в Кичкасском уезде Запорожья и поставило задачу: стране нужны тракторы. Много. Необходимо наладить производство в самые сжатые сроки.


А сейчас надо оговориться: старой, дореволюционной технической интеллигенции в руководстве завода не осталось. Ее вообще на заводе не осталось. Революции и гражданские войны даром не проходят… Кто-то из «бывших» угодил в расстрельный подвал, кто-то эмигрировал от греха подальше, кого-то кровавый вихрь гражданской занес на другой конец страны… В общем, ни одного старорежимного инженера.
Однако – нужны трактора! Идите и работайте! О результатах докладывать еженедельно!
Работяги поскребли в затылках. И осторожно поинтересовались: а что это такое, трактор? Как примерно выглядит и для чего предназначен?
Ну да… Не производились в царской России трактора в таких количествах, чтобы быть известными всем и каждому, – единичные, опытные экземпляры. Конского поголовья хватало… И закупались за границей считанные единицы – ни одна из тех единиц до Кичкасса не доехала.
Заводик (не так давно именовавшийся «Южным заводом общества А. Копп») после военной разрухи только-только задышал, спасибо нэпу – и сложнее корпусов для керосиновых ламп и станин для швейных машинок пока что ничего не производил. А тут сразу трактор…
Партийное руководство в вопросах тракторостроения было более подковано – они трактор, по крайней мере, видели. Один раз. Мельком. В кинохронике. Объяснили, как умели, словами и жестами.
Понятно, покивали работяги. Сделаем.
Проект, чертежи, расчеты? Ах, оставьте… Нам, как говаривал лесковский Левша, мелкоскопы ни к чему, у нас глаз пристрелямшись…
Технические руководители кичкасского завода инженеры Г. Ремпель и А. Унгер при поддержке запорожского Губметалла стали строить первый оригинальный трактор. Его строили без каких-либо чертежей, по эскизам, набросанным карандашом, из случайных материалов, а то и деталей других машин, оказавшихся под рукой.
И они сделали! Без чертежей и мелкоскопов!
За две недели до назначенного срока на заводском дворе стоял трактор, получивший гордое имя «Запорожец». Опытный экземпляр – концепт, как принято ныне говорить.
Вид концепт имел самый фантастичный. И не менее фантастично был устроен… Хотя к стим-панку отношения не имел: двигатель стоял все-таки не паровой, – внутреннего сгорания. Но и в дизель-панк никак не вписывалась чудо-машина, про детище Рудольфа Дизеля товарищ ничего не рассказывали запорожским левшам. А то бы они сделали…
Как известно, двигатели внутреннего сгорания делятся на два класса: карбюраторные и дизельные. Ни к той, ни к другой категории стальное сердце «Запорожца» не относилось. Как так? А вот так. Ноу-хау. Уникальная разработка. Прототипом послужил сломанный одноцилиндровый двигатель «Триумф», десять лет ржавевший на заводском дворе и лишившийся многих деталей. Изобретать утерянное заново кичкассцы не стали, упростив конструкцию до предела.

Не дизель – там воздушно-топливная смесь воспламеняется сама, от сжатия, здесь же имело место внешнее воспламенение (каким именно способом – отдельная песня). Но и не карбюраторный – карбюратор, как таковой, напрочь отсутствовал. И топливного насоса не было – горючее самотеком поступало из высоко расположенного бака, и смешивалось с воздухом прямо в цилиндре.
Какое именно горючее? А вот попробуйте угадать.
Керосин? Мимо…
Дизельное топливо, в просторечии солярка? А что это такое, спросили бы левши, слыхом не слыхавшие о Рудольфе Дизеле.
Мазут? Не то, но уже теплее…
Кто сказал: Аи-92? Двойка!
«Запорожец» работал на нефти. На сырой. Ни крекинга, ни очистки – что из скважины течет, то и в бак. Дешево и сердито.
Про дизайн кабины рассказать? Не стану. Кабины не было. Кабина, по большому счету, излишество, никто еще от дождя не растаял. Жесткое металлическое сидение под открытым небом, вынесенное далеко назад, тракторист сидел на нем, как птичка на жердочке, – ничего, работать можно. Ни одной педали – ни газа, ни сцепления, ни тормоза, – штурвал, и всё.
Однако склепать механического уродца, ничего не смысля в технических дисциплинах, – лишь начало. Но попробуйте-ка заставить заработать свое детище – поехать, поплыть, полететь.


Так вот – ЭТО работало! ЭТО вполне бодро ездило – и ездило, и ездило, и ездило, и ездило… Потому что остановиться не могло. Никакого намека на коробку передач и на сцепление – вал двигателя наглухо соединен с колесами, вернее, с одним ведущим задним колесом, «Запорожец» был трехколесным. Хочешь остановиться – перекрой топливный кран и заглуши мотор, других штатных способов нет. Но завестись будет ох как непросто… Зато удобно – заправка на ходу, и трактористы-сменщики на ходу сменяют друг друга, благо скорость всегда одна и та же – чуть меньше четырех километров в час. Для того и сидение вынесено назад, за пределы трактора, – чтобы, сменяясь, не угодить невзначай под колесо. И никаких простоев техники. Вечно пашущий трактор – с одного поля на другое, третье, четвертое, а там уж и плуг пора менять на борону, затем на сеялку… Почти вечный двигатель.
Как завестись, если вдруг заглохнет? Да, это непросто… Стартера с аккумулятором нет, понятное дело; вообще нет никакой электрики (фары – на основе керосиновых ламп). Но и заводную ручку придется крутить не сразу. Зажигание смеси в нем происходило от запальной головки, которую перед пуском двигателя минут 15-20 разогревали до каления. Момент зажигания регулировался подачей воды в цилиндр, охлаждался двигатель водой. Из-за низкого КПД и негерметичности для вспашки одной десятины расходовалось 1,5 пуда черной нефти и 5 ведер воды.
Редуктор, закрытый в плотный металлический корпус, предохранял шестерни от грязи и пыли. Вместо шариковых подшипников и баббитовых вкладышей применялись бронзовые втулки. В случае износа их можно было изготовить в любой мастерской. Мощность от двигателя к колесам передавалась через фрикционную муфту с обшивкой из сыромятной кожи. Трактор передвигался только с одной скоростью - 3,6 км/ч. Правда, в некоторых пределах она все же изменялась воздействием на маятниковый регулятор изменения числа оборотов.
Фантастика… Бластер, скованный феодальными оружейниками. Глайдер, выпорхнувший из стен каретной мастерской.
А ведь среди них был гений – там, на Кичкасском заводе… Гений, имя которого мы никогда не узнаем…
Потому что у гениев есть – среди прочего – две особенности: невероятная, прямо-таки мистическая интуиция и не менее мистическая удачливость…
Дедал и его полет… Миф или отголосок реального события? Примитивный планер или дельтаплан вполне можно было построить в средние века, и даже раньше, в античности, – материальная база позволяла. И строили, и прыгали с обрывов и колоколен, и ломали ноги, и разбивались насмерть… Успешно полетел Лилиенталь – понятия не имея об аэродинамике и множестве других необходимых для полета дисциплин. Интуиция и удачливость. Гениальность…
Был гений и на «Красном прогрессе», иначе не выкатился бы «Запорожец» с заводского двора. Даже с места бы не тронулся.
Работу же на такой несложной машине, как «Запорожец», мог легко освоить даже малограмотный крестьянин и ухаживать за ней как за «механической лошадью». Протокол испытаний опытного образца (лето 1922 года) констатировал: «Трактор с 12-сильным двигателем, расходующим около двух пудов черной нефти на десятину, при глубине вспашки до четырех вершков свободно снимал пласт земли в 65 квадратных вершков. Трактор мог вспахать 1,5-3 десятины земли в день (в зависимости от глубины вспашки)
И поступил новый партийный приказ: запускаем в серию!
Это тоже фантастика… Какие только странные устройства не породила за века человеческая фантазия. Однако – на бумаге, в чертежах. В лучшем случае – пара опытных экземпляров. Но чтобы десятками, сотнями… Не бывает. Фантастика.
Но запустили! И наклепали за три года несколько сотен!
Более того – не разорились, невзирая на весь волюнтаризм затеи! Продукция исправно находила сбыт, спрос даже превышал предложение, – как-никак «Красный прогресс» стал всесоюзным монополистом. И сельхозартели, и товарищества по совместной обработке земли, и сельские коммуны (колхозов еще не было) желали приобрести чудо-технику. И даже зажиточные крестьяне, проще говоря, кулаки, – наивно надеялись, что бухаринский призыв «Обогащайтесь!» относится к ним тоже, и записывались в очередь на приобретение заветного трактора.
«Запорожец» решили усовершенствовавать и обеспечить его изготовление чертежами и моделями. Было построено 10 тракторов модернизированной конструкции. Образец прибыл на токмакский завод «Красный прогресс» 29 сентября 1923 года. Здесь предусматривалось освоить его серийное производство. Путь почти в 90 верст от села Кичкаса «Запорожец» проделал своим ходом без малейших поломок. В пути следования для крестьян несколько раз демонстрировалась вспашка земли «механическим конем»…
«Соревнования «Запорожца» первого выпуска и гусеничного трактора «Холт» Обуховского завода на полях Петровской сельскохозяйственной академии осенью 1923 года прошли в пользу отечественного первенца. На вспашку десятины земли при четырехвершковой глубине «Запорожец» в среднем тратил около 30 кг нефти. Трактор «Холт» - 36 кг керосина. За оригинальную конструкцию трактора применительно к условиям СССР, при хорошей сборке, производительности и тяговых усилиях госзавод №14 удостоился Почетного диплома I степени.
Спрос на трактор марки «Запорожец» был большой. Особенно он возрос после испытаний, проведенных вместе с американским «Фордзоном» весной 1925 года. Вспашку десятины земли «Запорожец», уже имевший 16 л. с., заканчивал на 25 минут раньше. При этом расход нефти составлял 17,6 кг. «Фордзод» сжигал 36 кг керосина. По всем показателям питомец «Красного прогресса» выглядел лучше заграничного коллеги. Программой-максимумом предполагалось довести к 1924-1925 годам выпуск «Запорожцев» до 300 штук в год. Однако ход дальнейших событий сложился не в пользу «Запорожца». Победило направление массового производства. К этому времени уже прояснились горизонты первой пятилетки, перед страной стояли грандиозные задачи, нужны были крупные предприятия.


На тракторе «Запорожец» №107, например, тракторист и механик М. И. Роскот из Черниговской области бессменно работал с 1924 по 1958 год. В годы немецко-фашистской оккупации он разобрал трактор, узлы и детали надежно спрятал. После освобождения. «Запорожец» пришел на помощь разоренной земле.
Не думаю, что покупка кого-либо разочаровала. Во-первых, сравнивать было не с чем. Во-вторых, управиться с «Запорожцем» было лишь чуть сложнее, чем с кувалдой: получасовой предпродажный инструктаж – и рули, пока нефти хватит. Наконец, исключительная надежность, – при отсутствии сервисных мастерских и магазинов запчастей качество весьма важное. А поломки, которые все же случались, мог устранить любой сельский кузнец. Нынешние автомобилисты, морально и материально измученные автосервисом, хорошо могут представить, каково ездить на машине, где сломаться ПРОСТО НЕЧЕМУ. Мечта…
И вот ситуация: в стране идет подготовка коллективизации и индустриализации, Госплан верстает планы первой пятилетки. Механизация сельского хозяйства не забыта, в числе первоочередных задач. Идут переговоры с лидерами американского тракторостроения: с компаниями «Форд» и «Катерпиллер», закуплены опытные образцы – технические специалисты (настоящие, высокого уровня) их вдумчиво изучают, проводят полевые испытания, прикидывают, лицензию на производство каких машин купить для Краснопутиловского завода в Ленинграде. Все обстоятельно, все по плану.
А тут весть из глухой провинции, из задрипанного Мухосранска: а мы трактора вовсю уже делаем! И по всей стране продаем!
Технические специалисты и причастные к делу ответственные товарищи из Тракторной комиссии ВСНХ, мягко говоря, удивились. Сначала не поверили, но весть подтвердилась. Отправили гонца на «Красный прогресс»: ну-ка, товарищи прогрессивные новаторы, что вы тут наизобретали? Может, ну их, капиталистов-кровососов, своими силами и техническими идеями обойдемся?
Так вот же он, трактор, по двору катается! Гонец впал в легкий ступор, не поверил: трехколесное ЭТО – трактор?! Трактор. Пашет, сеет, жнет. Покупать будете? Да нет, нам бы пакет технической документации для изучения… Ась? Что за пакет? Зачем он нам? Мы по первому образцу все делаем, размеры – вот они, измеряйте, записывайте…
(На самом деле серию лепили не по первому образцу, по второму. Первый торжественно отправили в подарок Ильичу, в Горки.)
Легкий ступор гонца сменился глубоким шоком…
Хотите верьте, хотите нет: никакой проектной документации после двух лет производства НЕ БЫЛО! Даже минимального комплекта чертежей – не было!
В архивах сохранился письменный запрос краснопутиловцев, не поверивших гонцу. (Да и как в такое поверить?! Запил в провинции по-черному, не иначе...) Пришлите, дескать, товарищи, чертежи для изучения. И гордый ответ «Красного прогресса»: нам чертежи с мелкоскопами ни к чему, у нас глаз пристрелямшись…
Той же осенью, когда проходила московская выставка, еще один трактор «Запорожец», построенный в Кичкасе, был представлен на первой Всеперсидской сельскохозяйственной выставке в Тегеране.
Советский Союз охотно принял в ней участие, получив приглашение тамошнего правительства. Уже в Тегеране рабочий Картавцев по просьбе посетителей выставки запускал двигатель «Запорожца», садился за рычаги управления и демонстрировал работу трактора возле павильона. Однажды он выехал в поле. После вспашки восторг присутствующих был неописуем. Трактором особенно интересовались местные крестьяне. Они ходили за ним, словно дети, плотно оцепив «чудо-машину» живым кольцом.
Так «Запорожец» стал первой сельскохозяйственной машиной, которая появилась на полях Персии. Его, а также некоторые другие советские экспонаты наградили золотыми медалями, почетными грамотами, дипломами. Отечественная промышленность получила солидные заказы. Для молодой Страны Советов это, разумеется, было крайне важно как с экономической, так и с политической точки зрения.
Что было потом? Потом – пятилетка, конец нэпа и относительно свободного рынка: выпуск «Запорожца» свернули волевым начальственным решением. В планах нет, так и нечего тут…
Потом были вновь построенные или перепрофилированные тракторные гиганты – Сталинградский завод, Челябинский, Харьковский… Была плеяда отечественных, оригинальных тракторов, переплюнувших западные аналоги. А трудяги-«Запорожцы» так и пыхтели на своей сырой нефти до самой войны, а кое-где и после нее – чему ломаться, если ломаться нечему? – но в конце концов все попали в переплавку.
Осталась легенда. Несколько сотен машин – на огромную страну капля в море. Мало кто видел первый советский трактор воочию, мало кто на нем работал. И рассказы про вечно пашущий трактор со сменяющимися на ходу трактористами передавались из уст в уста, обрастая самыми фантастическими подробностями…

В 1922 г. тракторов в СССР еще не было. До 1917 года было закуплено за границей и завезено в Россию около 1500 тракторов. Гражданская война внесла коррективы в их количество.
Крестьянский двор трактор купить не сможет. Крестьяне могут организовать кооператив, сброситься деньгами и купить трактор, скажем, на 10 дворов. Дневная производительность их труда резко возрастет, но годовая останется та же. Ведь от земли крестьянин все равно не сможет уйти, следовательно, промышленности от кооперации сельского хозяйства нет никакого толку: притока рабочих рук в город все равно не будет.

Идеологически неприемлемый выход - вернуть землю помещикам - был неприемлем не только по идейным, но и по государственным соображениям. Да, помещик, забрав у крестьян землю и купив трактора, оставил бы у себя только одного крестьянина из 5, а остальных выгнал бы в город. А куда их здесь, в городе, деть? Ведь рабочие должны поступать на предприятия в строго необходимом количестве - в таком, которое требуют уже построенные предприятия. А они от помещика повалят валом, ведь помещику плевать на то, построены в городах заводы или еще нет.
У нас разные Говорухины блеют, что, дескать, если бы не было революции, то Россия была бы богатой и счастливой. Черта с два! Даже если бы не было Первой мировой войны, то уже году к 1925-му в России был бы такой бунт, что Гражданская война показалась бы всем детской забавой. Ведь Генри Форд уже в 1922 году начал выпускать свои трактора «Фордзон» с темпом более миллиона штук в год и по такой дешевой цене, что их в России покупали бы не только помещики, но и средней руки кулаки. Из деревни в города России ринулась бы такая масса голодных безработных, что она снесла бы и царскую власть, и помещиков с капиталистами еще чище, чем это сделали большевики. Ведь царь работал без плана, он не развивал экономику России осмысленно, для него ход научно-технического прогресса был бы абсолютно неожиданным.


А посмотрите, как осмысленно действовали большевики! Они сначала развили промышленность в городах, т.е. создали рабочие места, а уж потом начали повышать производительность труда в сельском хозяйстве, заполняя рабочие места в городе высвободившимися крестьянами.
Но в 1922 г. тракторов в СССР еще не было. До 1917 года было закуплено за границей и завезено в Россию около 1500 тракторов. гражданская война внесла коррективы в их количество.
В том памятном 1922 году партийное руководство Запорожской губернии связалось с начальством завода «Красный прогресс» – крупнейшего промышленного предприятия в Кичкасском уезде Запорожья и поставило задачу: стране нужны тракторы. Много. Необходимо наладить производство в самые сжатые сроки.


А сейчас надо оговориться: старой, дореволюционной технической интеллигенции в руководстве завода не осталось. Ее вообще на заводе не осталось. Революции и гражданские войны даром не проходят… Кто-то из «бывших» угодил в расстрельный подвал, кто-то эмигрировал от греха подальше, кого-то кровавый вихрь гражданской занес на другой конец страны… В общем, ни одного старорежимного инженера.
Однако – нужны трактора! Идите и работайте! О результатах докладывать еженедельно!
Работяги поскребли в затылках. И осторожно поинтересовались: а что это такое, трактор? Как примерно выглядит и для чего предназначен?
Ну да… Не производились в царской России трактора в таких количествах, чтобы быть известными всем и каждому, – единичные, опытные экземпляры. Конского поголовья хватало… И закупались за границей считанные единицы – ни одна из тех единиц до Кичкасса не доехала.
Заводик (не так давно именовавшийся «Южным заводом общества А. Копп») после военной разрухи только-только задышал, спасибо нэпу – и сложнее корпусов для керосиновых ламп и станин для швейных машинок пока что ничего не производил. А тут сразу трактор…
Партийное руководство в вопросах тракторостроения было более подковано – они трактор, по крайней мере, видели. Один раз. Мельком. В кинохронике. Объяснили, как умели, словами и жестами.
Понятно, покивали работяги. Сделаем.
Проект, чертежи, расчеты? Ах, оставьте… Нам, как говаривал лесковский Левша, мелкоскопы ни к чему, у нас глаз пристрелямшись…
Технические руководители кичкасского завода инженеры Г. Ремпель и А. Унгер при поддержке запорожского Губметалла стали строить первый оригинальный трактор. Его строили без каких-либо чертежей, по эскизам, набросанным карандашом, из случайных материалов, а то и деталей других машин, оказавшихся под рукой.
И они сделали! Без чертежей и мелкоскопов!
За две недели до назначенного срока на заводском дворе стоял трактор, получивший гордое имя «Запорожец». Опытный экземпляр – концепт, как принято ныне говорить.
Вид концепт имел самый фантастичный. И не менее фантастично был устроен… Хотя к стим-панку отношения не имел: двигатель стоял все-таки не паровой, – внутреннего сгорания. Но и в дизель-панк никак не вписывалась чудо-машина, про детище Рудольфа Дизеля товарищ ничего не рассказывали запорожским левшам. А то бы они сделали…
Как известно, двигатели внутреннего сгорания делятся на два класса: карбюраторные и дизельные. Ни к той, ни к другой категории стальное сердце «Запорожца» не относилось. Как так? А вот так. Ноу-хау. Уникальная разработка. Прототипом послужил сломанный одноцилиндровый двигатель «Триумф», десять лет ржавевший на заводском дворе и лишившийся многих деталей. Изобретать утерянное заново кичкассцы не стали, упростив конструкцию до предела.


Не дизель – там воздушно-топливная смесь воспламеняется сама, от сжатия, здесь же имело место внешнее воспламенение (каким именно способом – отдельная песня). Но и не карбюраторный – карбюратор, как таковой, напрочь отсутствовал. И топливного насоса не было – горючее самотеком поступало из высоко расположенного бака, и смешивалось с воздухом прямо в цилиндре.
Какое именно горючее? А вот попробуйте угадать.
Керосин? Мимо…
Дизельное топливо, в просторечии солярка? А что это такое, спросили бы левши, слыхом не слыхавшие о Рудольфе Дизеле.
Мазут? Не то, но уже теплее…
Кто сказал: Аи-92? Двойка!
«Запорожец» работал на нефти. На сырой. Ни крекинга, ни очистки – что из скважины течет, то и в бак. Дешево и сердито.
Про дизайн кабины рассказать? Не стану. Кабины не было. Кабина, по большому счету, излишество, никто еще от дождя не растаял. Жесткое металлическое сидение под открытым небом, вынесенное далеко назад, тракторист сидел на нем, как птичка на жердочке, – ничего, работать можно. Ни одной педали – ни газа, ни сцепления, ни тормоза, – штурвал, и всё.
Однако склепать механического уродца, ничего не смысля в технических дисциплинах, – лишь начало. Но попробуйте-ка заставить заработать свое детище – поехать, поплыть, полететь.


Так вот – ЭТО работало! ЭТО вполне бодро ездило – и ездило, и ездило, и ездило, и ездило… Потому что остановиться не могло. Никакого намека на коробку передач и на сцепление – вал двигателя наглухо соединен с колесами, вернее, с одним ведущим задним колесом, «Запорожец» был трехколесным. Хочешь остановиться – перекрой топливный кран и заглуши мотор, других штатных способов нет. Но завестись будет ох как непросто… Зато удобно – заправка на ходу, и трактористы-сменщики на ходу сменяют друг друга, благо скорость всегда одна и та же – чуть меньше четырех километров в час. Для того и сидение вынесено назад, за пределы трактора, – чтобы, сменяясь, не угодить невзначай под колесо. И никаких простоев техники. Вечно пашущий трактор – с одного поля на другое, третье, четвертое, а там уж и плуг пора менять на борону, затем на сеялку… Почти вечный двигатель.
Как завестись, если вдруг заглохнет? Да, это непросто… Стартера с аккумулятором нет, понятное дело; вообще нет никакой электрики (фары – на основе керосиновых ламп). Но и заводную ручку придется крутить не сразу. Зажигание смеси в нем происходило от запальной головки, которую перед пуском двигателя минут 15-20 разогревали до каления. Момент зажигания регулировался подачей воды в цилиндр, охлаждался двигатель водой. Из-за низкого КПД и негерметичности для вспашки одной десятины расходовалось 1,5 пуда черной нефти и 5 ведер воды.
Редуктор, закрытый в плотный металлический корпус, предохранял шестерни от грязи и пыли. Вместо шариковых подшипников и баббитовых вкладышей применялись бронзовые втулки. В случае износа их можно было изготовить в любой мастерской. Мощность от двигателя к колесам передавалась через фрикционную муфту с обшивкой из сыромятной кожи. Трактор передвигался только с одной скоростью - 3,6 км/ч. Правда, в некоторых пределах она все же изменялась воздействием на маятниковый регулятор изменения числа оборотов.
Фантастика… Бластер, скованный феодальными оружейниками. Глайдер, выпорхнувший из стен каретной мастерской.
А ведь среди них был гений – там, на Кичкасском заводе… Гений, имя которого мы никогда не узнаем…
Потому что у гениев есть – среди прочего – две особенности: невероятная, прямо-таки мистическая интуиция и не менее мистическая удачливость…
Дедал и его полет… Миф или отголосок реального события? Примитивный планер или дельтаплан вполне можно было построить в средние века, и даже раньше, в античности, – материальная база позволяла. И строили, и прыгали с обрывов и колоколен, и ломали ноги, и разбивались насмерть… Успешно полетел Лилиенталь – понятия не имея об аэродинамике и множестве других необходимых для полета дисциплин. Интуиция и удачливость. Гениальность…
Был гений и на «Красном прогрессе», иначе не выкатился бы «Запорожец» с заводского двора. Даже с места бы не тронулся.
Работу же на такой несложной машине, как «Запорожец», мог легко освоить даже малограмотный крестьянин и ухаживать за ней как за «механической лошадью». Протокол испытаний опытного образца (лето 1922 года) констатировал: «Трактор с 12-сильным двигателем, расходующим около двух пудов черной нефти на десятину, при глубине вспашки до четырех вершков свободно снимал пласт земли в 65 квадратных вершков. Трактор мог вспахать 1,5-3 десятины земли в день (в зависимости от глубины вспашки)
И поступил новый партийный приказ: запускаем в серию!
Это тоже фантастика… Какие только странные устройства не породила за века человеческая фантазия. Однако – на бумаге, в чертежах. В лучшем случае – пара опытных экземпляров. Но чтобы десятками, сотнями… Не бывает. Фантастика.
Но запустили! И наклепали за три года несколько сотен!
Более того – не разорились, невзирая на весь волюнтаризм затеи! Продукция исправно находила сбыт, спрос даже превышал предложение, – как-никак «Красный прогресс» стал всесоюзным монополистом. И сельхозартели, и товарищества по совместной обработке земли, и сельские коммуны (колхозов еще не было) желали приобрести чудо-технику. И даже зажиточные крестьяне, проще говоря, кулаки, – наивно надеялись, что бухаринский призыв «Обогащайтесь!» относится к ним тоже, и записывались в очередь на приобретение заветного трактора.
«Запорожец» решили усовершенствовавать и обеспечить его изготовление чертежами и моделями. Было построено 10 тракторов модернизированной конструкции. Образец прибыл на токмакский завод «Красный прогресс» 29 сентября 1923 года. Здесь предусматривалось освоить его серийное производство. Путь почти в 90 верст от села Кичкаса «Запорожец» проделал своим ходом без малейших поломок. В пути следования для крестьян несколько раз демонстрировалась вспашка земли «механическим конем»…
«Соревнования «Запорожца» первого выпуска и гусеничного трактора «Холт» Обуховского завода на полях Петровской сельскохозяйственной академии осенью 1923 года прошли в пользу отечественного первенца. На вспашку десятины земли при четырехвершковой глубине «Запорожец» в среднем тратил около 30 кг нефти. Трактор «Холт» - 36 кг керосина. За оригинальную конструкцию трактора применительно к условиям СССР, при хорошей сборке, производительности и тяговых усилиях госзавод №14 удостоился Почетного диплома I степени.
Спрос на трактор марки «Запорожец» был большой. Особенно он возрос после испытаний, проведенных вместе с американским «Фордзоном» весной 1925 года. Вспашку десятины земли «Запорожец», уже имевший 16 л. с., заканчивал на 25 минут раньше. При этом расход нефти составлял 17,6 кг. «Фордзод» сжигал 36 кг керосина. По всем показателям питомец «Красного прогресса» выглядел лучше заграничного коллеги. Программой-максимумом предполагалось довести к 1924-1925 годам выпуск «Запорожцев» до 300 штук в год. Однако ход дальнейших событий сложился не в пользу «Запорожца». Победило направление массового производства. К этому времени уже прояснились горизонты первой пятилетки, перед страной стояли грандиозные задачи, нужны были крупные предприятия.


На тракторе «Запорожец» №107, например, тракторист и механик М. И. Роскот из Черниговской области бессменно работал с 1924 по 1958 год. В годы немецко-фашистской оккупации он разобрал трактор, узлы и детали надежно спрятал. После освобождения. «Запорожец» пришел на помощь разоренной земле.
Не думаю, что покупка кого-либо разочаровала. Во-первых, сравнивать было не с чем. Во-вторых, управиться с «Запорожцем» было лишь чуть сложнее, чем с кувалдой: получасовой предпродажный инструктаж – и рули, пока нефти хватит. Наконец, исключительная надежность, – при отсутствии сервисных мастерских и магазинов запчастей качество весьма важное. А поломки, которые все же случались, мог устранить любой сельский кузнец. Нынешние автомобилисты, морально и материально измученные автосервисом, хорошо могут представить, каково ездить на машине, где сломаться ПРОСТО НЕЧЕМУ. Мечта…
И вот ситуация: в стране идет подготовка коллективизации и индустриализации, Госплан верстает планы первой пятилетки. Механизация сельского хозяйства не забыта, в числе первоочередных задач. Идут переговоры с лидерами американского тракторостроения: с компаниями «Форд» и «Катерпиллер», закуплены опытные образцы – технические специалисты (настоящие, высокого уровня) их вдумчиво изучают, проводят полевые испытания, прикидывают, лицензию на производство каких машин купить для Краснопутиловского завода в Ленинграде. Все обстоятельно, все по плану.
А тут весть из глухой провинции, из задрипанного Мухосранска: а мы трактора вовсю уже делаем! И по всей стране продаем!
Технические специалисты и причастные к делу ответственные товарищи из Тракторной комиссии ВСНХ, мягко говоря, удивились. Сначала не поверили, но весть подтвердилась. Отправили гонца на «Красный прогресс»: ну-ка, товарищи прогрессивные новаторы, что вы тут наизобретали? Может, ну их, капиталистов-кровососов, своими силами и техническими идеями обойдемся?
Так вот же он, трактор, по двору катается! Гонец впал в легкий ступор, не поверил: трехколесное ЭТО – трактор?! Трактор. Пашет, сеет, жнет. Покупать будете? Да нет, нам бы пакет технической документации для изучения… Ась? Что за пакет? Зачем он нам? Мы по первому образцу все делаем, размеры – вот они, измеряйте, записывайте…
(На самом деле серию лепили не по первому образцу, по второму. Первый торжественно отправили в подарок Ильичу, в Горки.)
Легкий ступор гонца сменился глубоким шоком…
Хотите верьте, хотите нет: никакой проектной документации после двух лет производства НЕ БЫЛО! Даже минимального комплекта чертежей – не было!
В архивах сохранился письменный запрос краснопутиловцев, не поверивших гонцу. (Да и как в такое поверить?! Запил в провинции по-черному, не иначе...) Пришлите, дескать, товарищи, чертежи для изучения. И гордый ответ «Красного прогресса»: нам чертежи с мелкоскопами ни к чему, у нас глаз пристрелямшись…
Той же осенью, когда проходила московская выставка, еще один трактор «Запорожец», построенный в Кичкасе, был представлен на первой Всеперсидской сельскохозяйственной выставке в Тегеране.
Советский Союз охотно принял в ней участие, получив приглашение тамошнего правительства. Уже в Тегеране рабочий Картавцев по просьбе посетителей выставки запускал двигатель «Запорожца», садился за рычаги управления и демонстрировал работу трактора возле павильона. Однажды он выехал в поле. После вспашки восторг присутствующих был неописуем. Трактором особенно интересовались местные крестьяне. Они ходили за ним, словно дети, плотно оцепив «чудо-машину» живым кольцом.
Так «Запорожец» стал первой сельскохозяйственной машиной, которая появилась на полях Персии. Его, а также некоторые другие советские экспонаты наградили золотыми медалями, почетными грамотами, дипломами. Отечественная промышленность получила солидные заказы. Для молодой Страны Советов это, разумеется, было крайне важно как с экономической, так и с политической точки зрения.
Что было потом? Потом – пятилетка, конец нэпа и относительно свободного рынка: выпуск «Запорожца» свернули волевым начальственным решением. В планах нет, так и нечего тут…
Потом были вновь построенные или перепрофилированные тракторные гиганты – Сталинградский завод, Челябинский, Харьковский… Была плеяда отечественных, оригинальных тракторов, переплюнувших западные аналоги. А трудяги-«Запорожцы» так и пыхтели на своей сырой нефти до самой войны, а кое-где и после нее – чему ломаться, если ломаться нечему? – но в конце концов все попали в переплавку.
Осталась легенда. Несколько сотен машин – на огромную страну капля в море. Мало кто видел первый советский трактор воочию, мало кто на нем работал. И рассказы про вечно пашущий трактор со сменяющимися на ходу трактористами передавались из уст в уста, обрастая самыми фантастическими подробностями…