Если бы мы с вами оказались в древнем Киеве, например, в 1200 г. и захотели разыскать одного из наиболее крупных тогдашних летописцев, нам пришлось бы отправиться в пригородный Выдубицкий монастырь к игумену (начальнику) Моисею, образованному и начитанному человеку.
Монастырь расположен на обрывистом берегу Днепра. 24 сентября 1200 г. здесь было торжественно отпраздновано завершение работ по укреплению берега. Игумен Моисей произнес перед великим князем киевским Рюриком Ростиславичем, его семьей и боярами красивую речь, в которой прославлял князя и архитектора Петра Милонега.
Записав свою речь, Моисей завершил ею свой большой исторический труд - летопись, которая охватывала четыре столетия русской истории и была основана на многих книгах.
В древней Руси было немало монастырских и княжеских библиотек. Наши предки любили и ценили книги. К сожалению, эти библиотеки погибли в огне во время половецких и татарских набегов.
Только путем кропотливого изучения уцелевших рукописных книг ученые установили, что в руках летописцев было множество исторических и церковных книг на русском, болгарском, греческом и других языках. Из них летописцы заимствовали сведения по всемирной истории, истории Рима и Византии, описания быта различных народов - от Британии до далекого Китая.
В распоряжении игумена Моисея были и русские летописи, составленные его предшественниками в XI и XII вв.
Моисей был настоящим историком. Нередко для освещения какого-либо события он использовал несколько летописей. Описывая, например, войну между московским князем Юрием Долгоруким и киевским князем Изяславом Мстиславичем, он брал записи, сделанные во враждебных лагерях, и оказывался как бы над враждующими сторонами, над феодальными границами. Один из князей в кровопролитной битве был побежден и бежал «неведомо куда». Но «неведомо» для победителей и для летописца победившей стороны, а Моисей взял в руки другую летопись, написанную для побежденного князя, и выписал оттуда в свою сводную летопись все, что делал этот князь после поражения. Ценность такого летописного свода в том. что его читателям все становится «ведомым» из разных летописей, объединенных в одном историческом труде.
Летописный свод рисует широкую картину феодальных междоусобиц середины XII в. Мы можем представить себе также и облик самих летописцев, по записям которых составлялся свод. Он будет очень далек от идеального образа летописца Пимена из драмы Пушкина «Борис Годунов», который
Спокойно зрит на правых и виновных,
Не ведая ни жалости, ни гнева,
Добру и злу внимая равнодушно…
Настоящие летописцы служили князьям своим пером, как дружинники оружием, они старались во всем обелить своего князя, представить его всегда правым, подтвердить это собранными документами. В то же время они не стеснялись в средствах, чтобы показать врагов своего князя клятвопреступниками, коварными обманщиками, неумелыми, трусливыми полководцами. Поэтому в своде встречаются иногда противоречивые оценки одних и тех же людей.
Читая в своде Моисея описание княжеских распрей середины XII в., мы слышим голоса четырех летописцев. Один из них был, очевидно, скромным монахом и смотрел на жизнь из окна монастырской кельи. Его любимые герои - сыновья киевского князя Владимира Мономаха. Продолжая старую традицию, этот летописец все дела человеческие объяснял «божественным промыслом», жизни и политической обстановки он как следует не знал. Такие летописцы были исключениями.
По иному звучат отрывки из книги придворного летописца северского князя Святослава Ольговича (ум. в 1164 г.). Летописец сопутствовал своему князю в его многочисленных походах, делил с ним и кратковременный успех, и тяготы изгнания. Он принадлежал, вероятно, к духовенству, так как постоянно вводил в текст различные церковные нравоучения и каждый день определял церковным праздником или памятью «святого». Однако это не мешало ему заниматься княжеским хозяйством и на страницах исторического труда писать о точном количестве стогов сена и коней в княжеских селах, о запасах вина и меда в дворцовых кладовых.
Третий летописец был придворным киевского князя Изяслава Мстиславича (ум. в 1154 г.). Это хороший знаток стратегии и военного дела, дипломат, участник тайных совещаний князей и королей, писатель, хорошо владеющий пером. Он широко пользовался княжеским архивом и включил в свою летопись копии дипломатических грамот, записи заседаний Боярской думы, дневники походов и умело составленные характеристики современников. Ученые предполагают, что этим летописцем-секретарем князя был киевский боярин Петр Бориславич, о котором упоминает летопись.
Наконец, в летописном своде есть отрывки из летописи, составленной при дворе московского князя Юрия Долгорукого.
Теперь вы знаете, как писали историю в XII-XIII вв., как из множества источников, отражавших противоречивые интересы враждующих князей, составлялась сводная летопись.
ПЕРВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ
Как писали историю в более давнее время, определить очень трудно: первые исторические сочинения дошли до нас лишь в составе более поздних сводов. Несколько поколений ученых, кропотливо изучая сводные летописи, все же сумели выделить самые древние записи.
Сначала они были очень краткими, в одну фразу. Если на протяжении года - «лета» - ничего существенного не произошло, летописец записывал: «В лето… не бысть ничего», или: «В лето … бысть тишина».
Самые первые погодные записи относятся к IX в., ко времени княжения киевского князя Аскольда, и повествуют как о важных, так и о незначительных событиях:
«В лето 6372 убиен бысть от болгар Осколдов сын».
«В лето 6375 Осколд иде на печенеги и множество их изби».
К концу X в., к эпохе прославленного былинами князя Владимира Святославича, накопилось много записей и исторических сказаний, в том числе и былин. На основе их в Киеве был создан первый летописный свод, в который вошли погодные записи за полтора столетия и устные сказания, охватывавшие около пяти веков (начиная с легенды об основании Киева).
В XI-XII вв. историей занялись и в другом древнерусском центре - Новгороде Великом, где грамотность была широко распространена. Новгородские бояре стремились обособиться от власти киевского князя, поэтому летописцы Новгорода пытались оспорить историческое первенство Киева и доказать, что русская государственность зародилась не на юге, в Киеве, а на севере, в Новгороде.
Целое столетие продолжались споры между киевскими и новгородскими историками по разным поводам.
Из новгородских летописей последующего времени, XII-XIII вв., мы узнаём о жизни богатого, шумного города, политических бурях, народных восстаниях, пожарах и наводнениях.
ЛЕТОПИСЕЦ НЕСТОР
Самый известный из русских летописцев - Нестор, монах Киевского Печерского монастыря, живший во второй половине XI - начале XII в.
Прекрасное мраморное изваяние Нестора сделано скульптором М. Антокольским. Нестор Антокольского не бесстрастный регистратор человеческих дел. Вот он зажал пальцами несколько страниц в разных местах книги: он ищет, сопоставляет, критически отбирает, размышляет… Да, таким и предстает перед нами этот талантливейший историк Европы XII в.
Нестор начал составлять летопись, будучи уже известным писателем. Он решил, кроме летопись - описания событий год за годом, - дать обширное историко-географическое введение к ней: о славянских племенах, возникновении Русского государства, о первых князьях. Введение начиналось словами: «Се повести времянных лет, откуду есть пошла Русская земля, кто в Кыеве нача первее княжити и откуду Русская земля стала есть». Позднее все произведение Нестора - и введение, и сама летопись - стало называться «Повестью временных лет».
Подлинный текст Нестора дошел до нас только в Отрывках. Он искажен позднейшими переделками, вставками и дополнениями. И все же мы можем приблизительно восстановить облик этого замечательного исторического труда.
Вначале Нестор связывает историю всех славян с мировой историей и яркими штрихами рисует географию Руси и пути сообщения из Руси в Византию, в Западную Европу и Азию. Затем он переходит к размещению славянских племен в отдаленное время существования славянской «прародины». С большим знанием дела рисует Нестор быт древних славян на Днепре примерно во II-V вв., отмечая высокое развитие полян и отсталость их северных лесных соседей - древлян и радимичей. Все это подтверждается археологическими раскопками.
Затем он сообщает исключительно важные сведения о князе Кие, жившем, по всей вероятности, в VI в., о его путешествии в Царьград и о жизни его на Дунае.
Нестор все время следит за судьбами всего славянства, занимавшего территорию от берегов Оки до Эльбы, от Черного моря до Балтики. Весь славянский средневековый мир не знает другого историка, который с такой же широтой и глубоким знанием мог бы обрисовать жизнь восточных, южных и западных славянских племен и государств.
Очевидно, центральное место в этой широкой исторической картине занимало возникновение трех крупнейших феодальных славянских государств - Киевской Руси, Болгарии и Великоморавской державы - и крещение славян в IX в., а также появление славянской письменности. Но, к сожалению, часть летописи, посвященная этим важным вопросам, сильнее всего пострадала при переделках и от нее остались только отрывки.
Труд Нестора был широко известен на протяжении многих столетий. Сотни раз переписывали историки XII-XVII вв. Несторову «Повесть временных лет», ставили ее в заглавной части новых летописных сводов. В эпоху тяжелого татарского ига и наибольшей феодальной раздробленности «Повесть» вдохновляла русских людей на освободительную борьбу, рассказывая о былой мощи Русского государства, о его успешной борьбе с печенегами и половцами. Даже имя Нестора стало почти нарицательным для обозначения летописца.
На протяжении веков потомки хранят память о талантливом историке-патриоте. В 1956 г. в Москве праздновалось 900-летие со дня рождения Нестора.
«ОКНА В ИСЧЕЗНУВШИЙ МИР»
В XII-XIII вв. появляются ииллюстрированные рукописи, где события изображены в рисунках, так называемых миниатюрах. Чем ближе изображаемое событие ко времени жизни самого художника, тем точнее бытовые детали, портретное сходство. Художники были грамотными, образованными людьми, и иногда рисунок-миниатюра полнее рассказывает о событии, чем текст.
Самая интересная иллюстрированная летопись - так называемая Радзивилловская, вывезенная Петром I из города Кенигсберга (современный Калининград). Она была скопирована в XV в. с более раннего, тоже иллюстрированного оригинала XII или начала XIII в. К ней свыше 600 рисунков. Исследователи называют их «окнами в исчезнувший мир».
Средневековые летописцы - монахи, горожане, бояре - не могли вырваться из круга обычных для того времени представлений. Так, например, большинство крупных событий - нашествие «поганых» (татар), голод, мор, восстания - они объясняли божьей волей, стремлением грозного бога «испытать» или покарать род людской. Многие летописцы были суеверны и необычные небесные явления (затмения солнца, кометы) толковали как «знамения», предвещающие добро или зло.
Обычно летописцы мало интересовались жизнью простого народа, так как считали, что «историки и поэты должны описывать войны между монархами и воспевать тех, кто мужественно умирал за своего господина».
Но все же большинство русских летописцев выступало против феодальной раздробленности, против бесконечных княжеских распрей и усобиц. Летописи полны патриотических призывов к совместной борьбе против жадных орд степняков.
Гениальный автор «Слова о полку Игореве» (конец XII в.), широко использовав летописи, на исторических примерах показал губительную опасность княжеских раздоров и усобиц и горячо призывал всех русских людей встать «за Землю Русскую».
Для нас древние летописи, повествующие о судьбах нашей Родины на протяжении почти целого тысячелетия, всегда будут драгоценнейшим сокровищем истории русской культуры.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter .
Нестор Летописец
Преподобный. Было время, когда к преп. Нестору относили все те места Повести временных лет, где идет речь в первом лице, - и получалась довольно обстоятельная биография: указывали точно год и место рождения, время прибытия и поступления в монастырь, год смерти и общий возраст (Миллер, Шлецер, Татищев, м. Евгений, арх. Филарет, м. Макарий, Кубарев, Бутков, архп. Димитрий и многие др.). Теперь же, когда принадлежность Нестору Начальной летописи оспаривается, требуют значительных ограничений и все эти биографические подробности. Во всяком случае, несомненно, что преп. Нестор был инок Киево-Печерского монастыря: прибыл он сюда при игумене Стефане, который его принял, постриг и возвел в сан диакона. При торжественном открытии мощей преп. Феодосия (1091 г.) Нестор является одним из главных действующих лиц. На большой авторитет Нестора среди братии Печерской обители указывает рассказ Киево-Печерского Патерика об изгнании беса из черноризца Никиты Затворника: здесь, наряду с такими подвижниками веры и благочестия, как игумен Никон, Пимен Постник, Агапит Лечец, Григорий Чудотворец, Исаакий Печерник, Григорий, творец канонов, Онисифор Прозорливец, - стоит и Нестор, "иже написа летописец", тогда еще сравнительно юный инок. О времени канонизации преп. Нестора ничего определенного сказать нельзя. Имени его нет ни в древнейших Месяцесловах, ни в Прологах, ни в Четьих-Минеях. В Описании иконописи Киево-Печерской Лавры начала ХVIIІ в. упоминается живописное изображение "преп. Нестора диакона" и. "преп. Нестора летописца", но как далеко восходит основа этого Описания - вопрос спорный.
Житие Нестора впервые находим в славянском печатном издании Киево-Печерского Патерика 1661 г. ("сказание многословное, - справедливо замечает преосв. Филарет, - но бедное по содержанию"), откуда оно заимствовано в Четьи-Минеи св. Димитрия Ростовского.
Церковная служба ему, как и другим "Преподобным отцем Печерским, ихже мощы в ближной и дальной пещере нетленно почивают", составлена еще позже: первое печатное издание ее относится лишь к 1763 году. Мощи преп. Нестора открыто почивают в Киеве, в Антониевых (ближних) пещерах. Церковь ублажает его, как "богомудрого житий святых списателя первейшего и ревнителя о них доброго", "времена и лета многочудесныя церкве, житие и добродетели отец первоначальных писанием нам изъявившего". В Иконописном подлиннике о преп. Несторе замечено: "подобием сед, брада аки Богословля, не раздвоилась, на плечах клобук, в правой руке перо, а в левой - книга и четки, ризы преподобнические".
Из литературных трудов" преп. Нестора мы знаем: 1) Чтение о житии и погублении блаженную страстотерпцю Бориса и Глеба, 2) Житие преподобного отца нашего Феодосия, игумена Печерского и 3) Летопись. Главнейший труд - Житие Феодосия Печерского, составленное в промежуток времени между 1077 и 1088 годами: оно одно может дать некоторую точку опоры в суждениях о Несторе, как писателе. Пользуясь большой популярностью в древнерусской письменности, Житие преп. Феодосия имеет довольно сложную литературную историю, которую можно проследить при более или менее внимательном отношении к различным редакциям Киево-Печерского Патерика, в составе которого это Житие издавна занимает очень видное и почетное место. Как литературное произведение, Несторово Житие обладает значительными достоинствами и ясно говорит о большой начитанности и выдающейся образованности автора: хороший язык (выдержанный церковно-славянский стиль), толковое и по местам занимательное изложение, сравнительно немного того "добрословия" и "плетения словес", которыми так изобилуют позднейшие (северорусские) жития. Древнейший список Жития Феодосия дошел до нас в так называемом Успенском Сборнике XII в. По этой рукописи, хранящейся теперь в Московск. Синод. библ., Житие издавалось три раза: Бодянским ("Чтения в Общ. ист. и др. р." 1858, III), А. Поповым ("Чтения в Общ. ист. и др. р." 1879, I) и А. А. Шахматовым и П. А. Лавровым ("Чтения в Общ. ист. и др. р." 1899 г. и отд.: Сборник XII в. Моск. Успенск. Собора. Вып. І).
Раньше Жития преп. Феодосия Печерского Нестором составлено (вскоре после 1079 г.) Чтение о житии и погублении Бориса и Глеба, стоящее совершенно независимо от других агиологических памятников, посвященных свв. Борису и Глебу. В историко-литературном отношении Чтение стоит ниже Жития: в нем больше общих мест и таких подробностей, которые не имеют прямого отношения к делу, больше бесцветности и шаблонности в характеристиках; заметно пренебрежительное отношение к собственным именам и хронологическим датам, как не прибавляющим назидания; отсутствие в содержании историко-бытового материала. Указанные недостатки объясняются отчасти авторской неопытностью начинающего Нестора, а отчасти тем, что самый предмет второго сочинения был гораздо интереснее и ближе нашему автору, как иноку Печерского монастыря, чем предмет первого. Древнейший список Несторова Чтения о Борисе и Глебе относится к первой половине XIV в.: это - так называемый Сильвестровский Сборник Московской Типографской библиотеки. По этому списку Чтение издано три раза: Бодянским ("Чтения в Общ. ист. и др. рос." 1859, I), Срезневским ("Сказания о свв. Борисе и Глебе". СПб., 1860) и Абрамовичем (в "Памятниках древнерусской литературы". Вып. 2-й). Большой известностью Чтение не пользовалось, как можно видеть из того, что оно дошло до нас в сравнительно ограниченном количестве списков и не повлияло на другие аналогичные памятники.
Что касается отношения преп. Нестора к Начальной Летописи, то все разнообразие мнений по данному вопросу можно свести к трем категориям. 1) Нестору принадлежит вся так называемая "Повесть временных лет", сохранившаяся, впрочем, - как утверждает большинство сторонников этого мнения с Татищевым и Шлецером во главе, - не в первоначальном своем виде, а значительно измененное и искаженное вставками, пропусками и ошибками позднейших переписчиков и редакторов. 2) Нестору в Повести времен. лет могут принадлежать только те статьи, которые непосредственно касаются истории Киево-Печерского монастыря. Таким образом вопрос о Несторовой Летописи отделяется от вопроса о Повести времен. лет в том смысле, что Несторова Летопись не должна быть отождествляема с Повестью, как одна из составных ее частей. 3) Наконец, Нестор, автор Жития преп. Феодосия Печерского и Чтения о свв. Борисе и Глебе, и Нестор Летописец - ничего общего между собой не имеют, кроме имени (П. С. Казанский, Голубинский, А. И. Соболевский). В современной исторической науке все права гражданства получил взгляд на Начальную Летопись, как на свод самого разнообразного исторического и литературного материала, нечто вроде исторической хрестоматии. Высказанное еще в 1820 г. Строевым, это мнение вполне подтвердилось учеными наблюдениями Соловьева, Срезневского, Сухомлинова, Беляева, Костомарова, Бестужева-Рюмина, Ключевского, А. А. Шахматова, Е. Н. Щепкина, М. С. Грушевского, С. Ф. Платонова и др. Самыми типичными выразителями такого взгляда на Начальную Летопись являются Костомаров, Бестужев-Рюмин и А. А. Шахматов. В летописный свод, известный под именем Повести времен. лет, вошел целый ряд статей и заметок, касающихся специально истории Киево-Печерской обители, короче сказать - Печерская Летопись. В деле составления этой Печерской Летописи ближайшее участие принимал преп. Нестор: связываемый с его именем (в Печерском Патерике) "летописец" есть не что иное, как летопись Печерской обители за вторую половину ХІ столетия. Вот единственно возможное решение давнего вопроса об отношении Нестора, составителя Жития Феодосия и Чтения о Борисе и Глебе, к нашей Начальной Летописи. Совершенно игнорировать свидетельство Печерского Патерика или различать двух Несторов современников: младшего, диакона, автора житий, и старшего - летописца, мы не имеем ни исторического, ни литературного права. На основании тех историко-литературных данных, какими располагает наука в настоящее время, можно думать, что в состав предполагаемой Несторовой Летописи входили: Сказание, что ради прозвася Печерский монастырь; Слово о первых черноризцах Печерских; Слово о перенесении мощей преп. Феодосия; несколько мелких заметок, напр. о проречении преп. Феодосия и внесении имени его в синодик, о погребении Яневой и др. Источниками для изучения Несторовой Летописи служат - Повесть времен. лет (ср. Лаврентьевский и Ипатьевский списки, Никоновский свод, Летоп. Переяславля Суздальского и др.) и Киево Печерский Патерик. В Повести времен. лет Сказание о начале Печерского монастыря читается под 1051 годом, Слово о первых черноризцах Печерских - под 1074, а о перенесении мощей преп. Феодосия - под 1091-м. Что же касается Печерского Патерика, то наибольший интерес при изучении Несторовой Летописи представляют так называемые Кассиановские редакции этого памятника, в особенности же вторая Кассиановская, составленная в 1462 г. "повелением смиренного Кассиана, уставника Печерского".
Миллер. О первом Летописателе Российском преп. Несторе, о его летописи и о продолжателях оныя - в "Ежемесячн. Сочинен.", 1755 г., апрель, 299-324; Библиотека Российская Историч., ч. I. СПб., 1757, 1-XII ("Житие Преп. Нестора, сочинителя сея летописи"); Шлецер. Нестор. I, § 1-2; Татищев. История Российск. 1768 г. Кн. I ч. I, 51-56; Тимковский. Краткое исследование о Патерике преп. Нестора, летописца Российского - в I ч. "Записок и Труд. Общ. Ист. и Древн. Рос.". Словарь историч. о бывших в России писателях духовн. чина. Т. II (1827), 83-95; Филарет. Русские святые. Черн. 1865; ч. III, 254-263: Maкapий. История русск. церкви, т. II; Кубарев. Нестор, первый писатель Рос. истор. - в "Русск. Историч. Сборн.", кн. IV; Бутков. Оборона Нестор. летоп. СПб., 1840; П. С. Казанский "Временник" I, III, X, XIII и "Отечеств. Записки" 1851 г., т. LXXIV; Погодин. Несторово житие св. Феодосия - в IX т. "Извест. И. Ак. Наук по отд. р. яз. и слов."; его же. Исследования, лекции и заметки, т. І и IV; Срезневский. Древн. жизнеопис. русск. князей - в "Известиях", т. II и Чтения о древн. p. летоп. СПб., 1862; Сухомзлинов. О др.-р. летоп., как памятнике литерат. СПб., 1856; Костомаров. Лекции по русск. истории. СПб., 1862; Бестужев-Рюмин. О составе русск. летоп. до конца XIV в. СПб., 1868; Голубинский. Истор. русск. церкви, т. 1-1; Димитрий. Месяцеслов святых. Вып. II, стр. 189-193; Шахматов. Несколько слов о Несторовом Житии св. Феодосия - в "Известиях" II Отд. И. Ак. Н., т. I; его же. Киево-Печерский Патерик и Печерская летоп. там же, т. II; его же. Житие Антония и Печерская Летоп. - в "Журн. Мин. Нар. Пр." 1898; его же. Разыскания о древнейш. русск. летоп. сводах. СПб., 1908; E. H. Щепкин. Zur Nestorfrage - в "Arch. für slav. Phil." XIX; St. Srkulj. Die Entstehung d. ält. rus. sogen. Nestorchronik. Pozega. 1896; Д. И. Абрамович. К вопросу об источниках Несторова Жития преп. Феодосия Печерского - в "Известиях" Отд. рус. яз. и слов. И. Ак. Н., т. III; его же. К вопросу об объеме и характере литерат. деятельности Нестора Летоп. - в II т. Трудов XI Археол. Съезда; его же. Исследование о Киево-Печерском Патерике, как историко-литерат. памятнике. СПб., 1902; М. Грушевский. История Украины-Руси. т. І. Льв., 1904; Ключевский. Курс русск. истории. Ч. І; С. Ф. Платонов. Лекции по русск. ист. В. І; В. С. Иконников. Опыт русск. историографии, т. II, кн. 2; Е. В. Петухов. Русская литература. Т. І. Юрьев, 1911; Н. Д. Чечулин. Гравированные портреты Нестора Летописца - в Сборнике статей, посвященных С. Ф. Платонову. СПб., 1911.
Д. И. Абрамович.
{Половцов}
Большая биографическая энциклопедия . 2009 .
Смотреть что такое "Нестор Летописец" в других словарях:
Нестор Реконструкция по черепу С.А. Никитина … Википедия
Нестор Летописец, автор «Повести временных лет» (статуя работы М. Антокольского) Нестор древнерусский писатель, агиограф конца XI начала XII вв., монах Киево Печерского монастыря. Автор житий князей Бориса и Глеба, Феодосия Печерского.… … Википедия
НЕСТОР, древнерусский писатель, летописец 11 нач. 12 вв., монах Киево Печерского монастыря. Автор житий (см. ЖИТИЯ СВЯТЫХ) князей Бориса и Глеба, Феодосия Печерского (см. ФЕОДОСИЙ Печерский). Традиционно считается одним из крупнейших историков… … Энциклопедический словарь
Нестор Летописец - преподобный, родился в 50 х гг. XI в. в Киеве, в 17 лет поступил в Киево Печерскую обитель. Был послушником прп. Феодосия (память 3 (16) мая, 14 (27) августа). Постриг принял от игумена Стефана, преемника Феодосия. Чистотой жизни, молитвой и… … Православие. Словарь-справочник
Преподобный, монах Киево Печерского монастыря; род. в 1056 г.; 17 ти лет пришел в монастырь, был пострижен в иноки, потом посвящен в диаконы. В 1091 г. ему было поручено открыть мощи преподобного Феодосия. Умер около 1114 г. Других сведений о нем … Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона
(память 28 сентября/11 октября (Собор преподобных отцов Киево-Печерских в Ближних пещерах (прп. Антония) почивающих), 27 октября/09 ноября)
Преподобный Нестор Летописец родился в 50-х годах XI века в Киеве, 17-ти лет поступил в Киево-Печерскую обитель. Был послушником преподобного Феодосия. Постриг принял от игумена Стефана, преемника Феодосия. Чистотою жизни, молитвою и послушанием юный подвижник скоро превзошел даже известных печерских старцев. Был посвящен во иеродиакона.
О его высокой духовной жизни говорит то, что он в числе других преподобных отцов участвовал в изгнании беса из Никиты Затворника, впоследствии Новгородского святителя (память 31 января), прельщенного в иудейское мудрствование. Преподобный Нестор является составителем первоначальной истории нашего Отечества, или летописи, где он излагает по годам сказание о начале Русской земли и последующих событиях ее истории до 1100 года. Кроме того, им написано житие святых князей Бориса и Глеба, «Сказание о первых печерских подвижниках» и проч. Нестор достиг глубокой старости и мирно скончался около 1114 года.
История культурного развития страны может быть символически представлена перечнем имён её великих мужей. Одним из таких имён-символов на Руси всегда было имя Нестора Летописца.
В 17-летнем возрасте он пришёл в недавно основанный Киево-Печёрский монастырь. Вскоре из-под его пера вышел шедевр древнерусской агиографии - «Сказание о Борисе и Глебе», житие первых (по времени канонизации) русских святых.
.jpg)
Нестора можно назвать первым церковным историком, давшим богословское обоснование отечественной истории. Именно им был составлен знаменитый летописный свод - «Повесть временных лет». Этот труд и стал его духовным завещанием.
Благодаря этой летописи наши современники узнали о создании славянской грамоты, первом христианском храме, построенном на Руси, о княгине Ольге - первой русской святой, о Крещении Руси.
На первых страницах своего знаменитого труда Нестор написал: «Се повести временных лет, откуда есть пошла Русская Земля...». Таким образом, основной целью создания летописи для Преподобного стало описание становления Русского государства. И до самой смерти он кропотливо и неустанно отдавал все свои силы избранному им служению.
Нелегко понести на своих плечах служение летописца, на которого возложена великая ответственность перед историей и потомками. Когда нужно стать объективным очевидцем, сказать правду, не перепутав факты, не высказав своего мнения, а лишь передав рассказ о событиях так, как они происходили на самом деле. Наряду с подвижнической жизнью святого в этом служении проявился подвиг, который Нестор смиренно совершал во славу Божию.
Биография Нестора Летописца
Нестор
- преподобный, монах Киево-Печерского монастыря; был пострижен в
иноки, потом посвящен в диаконы.
В 1091 г. ему было поручено открыть мощи преп. Феодосия. Умер около
1114 г. Других сведений о нем не сохранилось.
Долгое время преп. Нестору приписывали составление первой русской
летописи - "", но приблизительно с половины XIX века
это мнение поколеблено. Защитники его основывались на приписке имени
Нестора, как составителя, в Хлебниковском своде (XV - XVI вв.) и
на словах черноризца Поликарпа в его послании к киево-печерскому
архимандриту Акиндину (XIII в.): "якоже блаженный Нестор в летописце
написал... ". П.С. Казанский одним из первых указал ("Отеч. Зап."
за 1851 г.) на значительный ряд противоречий летописи с другими
произведениями Нестора, несомненно ему принадлежащими: "Сказание
о Борисе и Глебе" и "Житие Феодосия". Другие исследователи доказывали
даже, что составителем летописи был не только не Нестор, но даже
и не монах киево-печерского монастыря.
"Житие Феодосия" (напис. около 1088 г.) считается по полноте и стройности
образцом летописной биографии. Оно богато сведениями о киево-печерской
обители и лицах, живших в ней. "Житие" в переводе на русский язык
напечатано преосв. Филаретом в "Ученых Записках II отд. Академии
Наук" (1856, II т.).
Энциклопедия Брокгауза и Ефрона
Нестор Летописатель
Нестор - Монах Киево-Печерского Монастыря, первый Российский Летописатель, по исследованию Татищева, Миллера и Шлецера, родился в 1056 году, но место рождения его доподлинно неизвестно, Татищев, основываясь на Кенигсбергском списке Несторовой летописи, полагает отечеством его Бело-Озеро, потому что в списке сем (по изданию С.-Петербургскому 1767 г.). Нестор представлен говорящим о Князе Синеусе, что он сиде у нас на Беле-Озере. Но другие в Кенигсбергском подлиннике сие почитают опискою и вместо слов напечатанных сиде у нас, полагают одно только слово Синеус, а сочинитель Истории Царства Херсонеса Таврийского, напечатано на Российском языке 1806 г. в С.-Петербурге (Том 1-й, стр. 542), полагает отечеством Нестеровым Корсунь, или Херсон, Греческий город, и называет самого Нестора Греком, заключая, может быть, из того, что Нестор в своей Летописи описал обстоятельно Корсунскую Церковь и тамошние Палаты Владимировы и Царевны Греческой, как бы сам будучи тамошний житель. Но Корсунь и Россиянам, имевшим тогда тесные торговые связи с Греками, мог быть подробно известен. Да и Нестор для обозрения сего источника просвещения России сам мог туда предпринимать путешествие. Есть и еще мнение одного Мазуро-Польского писателя (Лелевеля, Виленского Профессора), что он будто был Поляк, потому-де, что жил в Киеве, а Киевлян сам он называет Полянами, т.е. Поляками. (См. Журнал "Соревнователь Просвещ.", 1821 г., № 5). Как бы то ни было, доселе все были согласны, что Нестор - природный Славено-Русс.
В 17 лет возраста своего, как пишет сам о себе в Летописи, пришел он в Киево-Печерский Монастырь и пострижен в Монашество Стефаном, Игуменом Печерским; а потом посвящен и во Дьякона. В 1091 г. ему поручено было с двумя Братьями отыскать Мощи Преподобного Феодосия, которые он и обрел. Более сего ничего неизвестно из его Жизни, а только сказано в Патерике Печерском, что он "поживе лета довольна, труждаясь в делах Летописания и лета вечная поминая, и тако добро угоди Творцу летом, к нему же по летех временных довольных преставися на вечность, и положен есть в Пещере".
Из слов по летех довольных Миллер заключает, что он жил 59, а Шлецер 60 лет. Первый говорит, что он, проживши 40 лет в Монастыре, т.е. с 1113 г., начал писать свою Летопись и продолжал до конца своей жизни, т.е. до 1115 г., а по мнению Шлецерову - до 1116 г. Но Татищев полагает только до 1094 г., потому-де, что 1093 год окончен у него набожным увещанием и словом Аминь. Миллер и Шлецер опровергают его мнение во-первых, тем, что не под одним только сим годом поставлен Аминь; а во-вторых, что первый продолжатель его Летописи Сильвестр, Игумен Выдубицкий, не мог сказать о себе при нашествии Половецкого Князя Боняка на Киев: и придоша на Монастырь, нам сущим почивающим по Келлиям, - а следовательно, Нестор писал-де еще в 1096 г. и продолжал о 1116 г., где уже Сильвестр прямо выставляет свое имя. Но в подлиннике списка Лаврентьевского, по сличению с Кенигсбергским, который при издании в сем месте, как и во многих других, испорчен и перемешан, ясно видно, что Нестор кончил писать свою Летопись 6618, т.е. 1110 г., а Сильвестр начал с 6619, т.е. 1111 г., а кончил 6624 или 1116 годом. Вот слова Сильвестровы: "Се аз, Игумен Сильвестр Свята Михаила, написах (и может быть, только списал) книги сии Летописец, надеясь от Бога милость прияти при (Великом) Князе Володимире, княжущу ему Кыеве (в Киеве), а мне в то время игуменящу (Игуменом бывшу) у Свята Михаила в 6624 Индикта 9 лет. и иже чтет книги сия, то буди ми в молитвах". Потом он, или кто другой начинает продолжение Летописи: в лето 6619 идоша весне на Половце Святополк Володимер, и проч. После Сильвестра, с 1116 года продолжал Несторову Летопись, по сказанию Татищева, Нифонт, Игумен Волынский (см. статью о Нифонте) и довел до 1157 года. После его неизвестный продолжал оную до 1203 года; а с того времени начинаются великие разности в Летописях и доказывают, что продолжатели были различные. Из них, по замечанию Татищева же, известны только по именам Симон, Епископ Володимирский, и Иоанн, Священник Новгородский. (См. статьи о них в своих местах.) Но доселе нигде не отыскалось еще ни Несторова, ни продолжателей его подлинника и, вероятно, все они давно потеряны, а остались только многочисленные с оных списки в разных Российских библиотеках. Из рукописных харатейных ныне нам известны Пушкинский, писанный во 2-й половине XIV века, Лаврентьевский - в 1377 г., бывший Троицкий XV века, сгоревший в Москве 1812 г.; а бумажные - Ипатьевский, Хлебниковский, Кенигсбергский, Ростовский и другие. Из них Радзивиловский, или Кенигсбергский, напечатан в С.-Петербурге 1767 г. в 4 долю листа. Однако весьма неисправно. Ибо, по предложению Миллера об издании оного, Президент Академии Наук Тауберт поручил сие дело Переводчику Ивану Баркову, совсем не способному к тому, и, как пишет Шлецер, позволил даже ему иное выпускать, прибавлять и древний язык переводить на новейший. Миллер не мог оспорить сего своевольства и отказался от всякого участия в издании сем, а Предисловие к оному сочинил Шлецер по предначертанию Тауберта. После Кенигсбергского списка издан Никоновский в С.-Петербурге 1767-1792 гг. в 8 частях; потом Новгородский первый в Москве 1781 г., Новгородский второй в С.-Петербурге 1786 г., Безымянный в Москве 1784 г., Софийский в С.-Петербурге 1796 г., одна только 1-я часть, и проч. Все в 4 д.л., кроме Новгородского второго. Другой Софийской 1820 и 1821 гг. в Москве 2 части. Историческое Общество начало было издавать Лаврентъевский список, однако, не кончило. Другое начало сего издания сделано в С.-Петербурге. А важнейшее издание Несторовой Летописи есть Шлецеров Сличенный Нестор, над составлением которого трудился сочинитель 40 лет. Он изъяснил в нем труднейшие места, сличив разные списки одни с другими, с Византийскими и средних веков Латинскими Историками, из которых почерпал Нестор. Почти все невразумительное в древней Несторовой Космографии сделалось теперь понятным по сличении Русских имен с Греческими и Латинскими, находящимися у Синкелла в Пасхальной Хронике, у Кедрина и у Западных Писателей. Ныне известно, что Нестор много заимствовал и из Летописи Архимандрита Георгия Амарталоса, Греческого Историка IX века, подлинником еще не изданного, но в Славянском переводе издавна известного. Первую часть своего Нестора, на Немецком языке напечатанную в 1802 г., Шлецер посвятил Государю Императору Александру I. Следующие 4 части потом выходили одна за другой, и последняя напечатана в 1809 г., все в Геттингене. Свод сей окончен Шлецером на Князе Ярополке. Сие полезное для нашей Истории сочинение переведено на Русский язык с некоторой только переменою порядка сочинителева. Ибо переводчик 1-ю и 2-ю части подлинника соединил вместе, из последней взяв только Вступление, и составил свою 1-ю, а остальное из 2-й части присоединив к 3 части подлинника, составил свою 2-ю, а из прочих составил свою третью. Перевода сего 1-я часть напечатана в С.-Петербурге 1809 г., 2-я - 1816 г., а 3-я - 1819 г., под заглавием Нестор.
Русские Летописи на древнеславянском языке сличенные, переведенные и объясненные Августом Людовиком Шлецером. Еще Байер и Миллер доказывали нам, что Преподобный Нестор много почерпал из Греческих Летописцев; а Шлецер обнаружил сие гораздо яснее приводами самых подлинников. Нельзя думать, чтобы все они при Несторе переведены уже были на Русский язык, и следовательно, Нестор читал их в подлинниках Греческих. Но где он сему языку научился, наверно неизвестно доныне. О путешествиях его в Грецию нигде не упоминается. Татищев под годом 1031 своей Истории от имени Летописателя, хотя говорит, что в Новгороде бе Ефрем, который нас учил Греческому языку, - но тогда Нестор еще не родился и, следовательно, не о нем сии слова разуметь должно. А под годом 1097 у Татищева же поставленные от имени Летописателя слова (если только это не вставка сторонняя): случилось мне тогда быть во Владимире, смотрения ради Училищ и наставления Учителей, - можно разуметь и о Несторе; потому что из самой Летописи его видно, что он был муж просвещенный в свое время. Но в Пушкинском списке сии слова приписаны какому-то Василию. Итак, следует положить, что Нестор Греческому языку научился в самом Киеве у Греческих Духовных, коих в первые века Российского Христианства там всегда было довольно. Притом сами Великие Князья от введения Христианской Веры в Русь начали немедленно пещись о просвещении своего народа. Владимир, по свидетельству Нестора, "нача поимати у нарочитыя Чади оти и даяти на учение книжное. А Ярослав собра писцы многи, и прелагаше от Грек на Словенское письмя и спасиша книги многи, ими же поучахуся вернии. Многие также Князья наши знали Греческий язык". Итак, просвещение уже до Нестора основалось в России. Посему он, хотя по иноческому смирению в Предисловии к Жизнеописанию Преп. Феодосия называет себя и неученым никоей же хитрости, но в молодых еще летах, вступивши в Монастырь, где всегда науки более держались, мог удобно приобресть знание языков; а читая иностранные книги, Греками привезенные, между которыми, конечно, довольно было и Исторических, мог получить охоту написать Историю своего Отечества на собственном языке, по примеру Византийцев. Сие доказывается тем, что он точно так начинает свой Времянник, как Византийские Историки, с Библейского Родословия; во многих даже местах, как доказывал Шлецер в своем Сличенном Несторе, он переписывал или переводил целые страницы из Греческих Летописей слово в слово, держался их порядка и временосчисления. Но, что замечательнее всего, писавши еще в XI веке, когда Европу всю покрывала тьма варварства, он не наполнял свою Летопись такими баснословиями о происхождении и Родоначальниках народов, как другие, после его бывшие Летописатели Северные. Правда, следуя Византийским Историкам, он начинает свою Летопись слишком общим народопроизводством от Столпотворения, и оттуда выводит потомками Славян, но, дошедши до описания Севера, вдруг открывает такие сведения о Северных народах, каких ни в одном до него Историке не находится. Он с точностью означает их жилища, отличает смежные и отдаленные от Славян народы, замечает их перехождения и соединения, и потом приступает особенно к Истории Северных Славян. Источники сих его сказаний нам неизвестны. Но он мог иметь какие-нибудь записки предков; многое узнал, как сам объявляет, от товарища своего, Монаха Яна, жившего 90 лет, умершего в 1106 г., и следовательно, родившегося в 1016 г., спустя год по смерти Великого Князя Владимира; а многому и сам был современник. Притом же он Историю своего народа ведет с небольшим только чрез 250 лет, и потому мог иметь еще довольно верные Предания. Верность его сказаний доказывается и тем, что хотя продолжатели и переписчики его Летописи инде прибавляли некоторые местные разных стран известия, до Нестора, может быть, не дошедшие; но из его собственных сказаний никогда не осмеливались ничего переменить, а разве от недоразумения, будучи не столько сведущи в иностранной словесности, как он, портили только собственные имена и названия, или сокращали и толковали по своему понятию, а чрез то вносили в Летопись много нелепого и превратного; существенно же повествуемое Нестором всегда оставалось, в ином только виде. Сами иностранцы отдали честь Нестору выписыванием из него в Истории свои многих известий и применением к своим народам, не могши найти ничего достовернее. Шлецер, искусный и разборчивый Историк и Критик, снесши его со всеми Северными Летописателями, нашел его единственным и настоящим Историком Русским. "Сей Русс, - говорит он, - в сравнении с позднейшими Шотландцами и Поляками, так превосходен, как иногда затмевающийся рассудок пред беспрестанной глупостью".
Хотя началом своей Летописи он подражал Византийцам, но слог его повествования похож больше на Библейский, нежели на Византийский. Действующие у него лица говорят сами, как и в Ветхозаветных Исторических Книгах. Он часто вводит изречения Священного Писания, делает набожные или нравственные размышления вместо Философо-критических рассуждений, описывает знамения и чудеса. Больше сего не должно было и ожидать от Монаха, и особенно в те времена. То же самое находим мы и во всех Историях, писанных Духовными тех времен. Временосчисление у него начинается, по Кенигсбергскому списку, с 858 года, а по Лаврентьевскому - с 852 года, но сначала весьма сбивчиво и с пропусками многих лет. Может быть, сие произошло от ошибок и упущения переписчиков, - а с 879 г. он все описывает уже пространнее и точнее. Иностранцам с XVII только века стало известно имя сего нашего Летописателя. Гербиний и Берг ссылаются уже на него, а Лейбниц желал иметь список с его Летописи. Но потом родилась в 1752 г. погрешность в рассуждении Нестерова имени. Переводивший Нестерову Летопись, сокращенно напечатанную на Немецком языке в Миллеровом Собрании Российской Истории, не выразумев слов: Книга Летописец Черноризца Феодосиева Монастыря, принял слово "Феодосиева" за "Феодосия" и назвал его сим именем. От сего долго многие иностранцы называли его Феодосием, пока Миллер не объяснил ошибку в своих Ежемесячных Сочинениях, к пользе и увеселению служащих, на 1755 г. в месяце Апреле, при описании Жизни и Летописи Несторовой. К сей погрешности еще присоединились и другие, и, например, в Ехеровом Ученом Лексиконе, издания 1751 г., сказано, будто бы Нестор жил в 17-м столетии. Моллер в Описании своем Эстляндии и Лифляндии, изд. на Шведском языке 1756 г. не верит даже, чтобы когда-нибудь существовал Нестор, и проч. (См. у Шлецера.) Кроме Русской Летописи, Нестор, по общему мнению, писал Жития Преподобных Печерских, помещенные в 1-й части Патерика Печерского, напечатанного в 1-й раз в Киеве 1661 г. в лист, и потом многократно. Но Жизнеописания сии до нас дошли не в таком виде, в каковом они вышли из-под пера его. Потому что о самом Несторе упоминается в них уже в третьем лице. В Предисловии к Патерику сказано, что подлинник потерялся во время военных смятений; а сохранил их нам Симон, Епископ Володимирский и Суздальский, выбрав из них только достопамятнейшее.
Не
можно так же решить верно, прежде или после своей Летописи писал
Нестор сии Жизнеописания. Шлецер полагает, что прежде; а Татищев
говорит, что после; но тот и другой говорят сие для подтверждения
каждый своего мнения в рассуждении времени окончания Летописи его.
Напротив того, один Член Общества Истории и Древностей Российских
доказывает, что Нестор не писал особого Патерика, а Жизнеописания
в Патерике, ему приписываемые, включил в свою Летопись, из коей
они потомками перенесены в Патерик. (См. Записки и Труды Общества
Истор. и Древн. Российск. Часть 1. стр. 53 и след.) В Предисловии
к Жизнеописанию Препод. Феодосия по рукописным Патерикам сам Нестор
о себе говорит: исперва писавшу ми о Житии и о погублении, и о чудех
Святою Блаженною Страстотерпцю Бориса и Глеба и понудихся на другое
исповедание (т.е. Жизнеописание Феодосиево) прийти. Но сии слова
в печатном Патерике пропущены, и Жизнеописание тех Князей, сочиненное
Нестором, доныне еще не издано, а есть оно между рукописями в библиотеке
покойного Канцлера Графа Н.П. Румянцева. В конце сего списка именно
написано: сеже яз Нестер грешный о Житии и погублении и о чудех
сех Святою и Блаженною Страстотерпцю сею опасне ведущих исписах
я, другая сам сведый, от многих мало вписав, да почитающе славят
Бога. Молю же вы и почитающе, да любве ради Божие вспоминайте мя
и глаголете: Боже Молитва Преблаженною Страстотерпцу Бориса и Глеба
очисти грехи списавшего си, негли вы оставление грехов получите
благодатию и щедротами и человеколюбием Господа Нашего Иисуса Христа,
с ним же Отцу Слава купно с Святым Духом ныне и присно. - Замечательно,
что сочинитель Жития Благоверных Князей сих, помещенного в Степенных
Книгах, пользовался и сим Нестеровым сочинением, но дополнял и из
других.
Biografija.ru
Сведения о событиях, имевших место быть в древние времена, содержатся в исторических документах, называемых летописями. Последние создавались от руки людьми, трудившимися летописцами. На Руси самым знаменитым из тех, кто фиксировал происходящее, смело можно назвать преподобного Нестора. На род деятельности этого человека указывает приставка к имени, без которой нам сложно понять сегодня, о ком идет речь: «Летописец». Православная Церковь вспоминает о преподобном каждый год 9 ноября.
Монашеская жизнь
Родился в середине XI-го столетия. Точное время появление его на свет, к сожалению, неизвестно. Зато историки со всей уверенностью могут назвать место рождения легендарного русского летописца – им является столица современной Украины Киев.
Никакой информации о детстве и отрочестве Нестора не сохранилось до наших дней. Однако, судя по тому, что в 17-летнем возрасте святой поступил в монастырь в качестве послушника, он явно был воспитан в духе благочестия, в соответствии с христианскими канонами. Обитель, куда скрылся от мира юный Нестор, носила название Печерской. Это, как нетрудно догадаться, сегодняшняя Киево-Печерская Лавра. В то время в упомянутом монастыре жил преподобный Феодосий. Вот его-то учеником и стал будущий святой.
Постриг в монахи Нестора осуществился уже после кончины учителя, место которого занял преподобный Стефаний. Жизнь послушника длилась для юного слуги Господня три года. Все потому, что так постановил Феодосий. По мнению преподобного, прибывший в обитель человек должен сначала пройти испытание. Заключалось оно, во-первых, в знакомстве с монастырским чином и укладом монастырской жизни; во-вторых, выполнении самых разных поручений и работ (собственно, послушаний). Только после успешного прохождения перечисленных этапов субъект мог быть пострижен в монахи. Надо отметить, что на первой ступени пребывания в Печерской обители человек носил свою одежду, в которой явился в дом Божий. Став послушником, он менял ее на черный наряд. А когда превращался в монаха, человек надевал монашескую мантию.
Преподобный Нестор принял монашеский постриг не ранее, чем в 1078 году. Он писал, что тогда в Печерской обители царили между братьями-монахами любовь и взаимопонимание. Все поддерживали друг друга, младшие слушались старших и наоборот – старшие заботились о младших. Каждый из братии отличался каким-то подвигом. Один, к примеру, не ел ничего, кроме хлеба с водой, другой питался только корешками и травами, третий подолгу простаивал на коленях в молитве, четвертый молился по ночам, не смыкая глаз и т.д. Понятно, что и сам Нестор быстро развивался духовно в такой обстановке.
Преподобный имел много достойных черт характера. Одной из них являлось смирение, подобающее истинному монаху. Нестор Летописец, упоминая о собственной персоне в своих рукописях, называет себя словами, имеющими исключительно негативную эмоциональную окраску. Среди них определения «грешный», «худой» (плохой), «неразумный», «грубый» и т.д. Такой подход в какой-то степени тоже помог ему расти в духовном плане.
Известно, что однажды преподобный Нестор Летописец принял участие в молитвенном обращении к Богу с просьбой об исцелении некоего Никиты. Человек этот был обольщен нечистой силой. Так вот, помолившись вместе с братией о даровании указанному индивиду выздоровления, Нестор стал свидетелем настоящего чуда – нечистый дух покинул Никиту. Событие это относится к 1088 году.
В другой раз, в 1091 году, святой получил поручение от настоятеля монастыря, игумена Иоанна, найти место нахождения мощей преподобного Феодосия. Нестор Летописец подошел к этому делу со всей ответственностью и положительный результат поисков не заставил себя ждать. Тело Феодосия было обнаружено им абсолютно целым, нетленным.
Писчая деятельность
Нестор Летописец, как уж было упомянутого ранее, прославился тем, что оставил нам в наследство множество исторических рукописей. Это настоящие литературные памятники. Среди них наибольшую известность приобрела «Повесть временных лет». Оригинальное название литературного сочинения звучит таким образом: «Се повести временных лет, откуда есть пошла земля Русская, кто в Киеве нача первее княжити и откуда Русская зем¬ля стала есть». Сведения, необходимые для составления столь величайшего произведения, Нестор брал из самых разных источников. Это и летописи обители, составленные иноками, и рассказы людей тех или иных профессий, и беседы с мудрыми старцами, и хроники Византии, и более ранние сказания. В данном сочинении упоминается много важных для нас событий, о которых без сей рукописи мы не имели бы сегодня ни малейшего представления.
Из «Повести временных лет» мы узнаем о возникновении славянской письменности, об обращении в христианскую веру княгини Ольги, о строительстве первой православной церкви в стольном граде Киевской Руси, о крещении нашей необъятной Родины святым князем Владимиром-Ясно Солнышко. Нестор летописец был заинтересован в продолжении своего труда, и поручил инокам Печерской обители осуществить сие после своей кончины. Монахи не ослушались завещания преподобного. Так, игумен Моисей зафиксировал в «Повести» события, происходившие до 1200 г., настоятель монастыря Лаврентий – продлил сочинение Нестора до 1377 года, а игумен Сильвестр придал ему современную форму. Поэтому историки и сошлись во мнении, что «Повесть временных лет» - больше коллективный труд, нежели индивидуальный.
Одним из первых сочинений Нестора Летописца является житие Бориса и Глеба – святых русских князей. Его же перу принадлежит жизнеописание преподобного Феодосия Печерского . Нет более ценного памятника древнерусской письменности, чем сей труд. Это признало множество историков. Данное сочинение не только безукоризненно по слогу, стилю и качеству изложения, оно еще и проникнуто безусловной любовью к наставнику, и вместе с тем носит поучительный, назидательный характер.
Смерть и прославление
Этот бренный мир слуга Господень Нестор покинул приблизительно в 1114 году. Тело его предали земле в Ближних Пещерах Киево-Печерского монастыря. В 1826 году над местом захоронения святого появилась медная дощечка с позолотой, на которой значилось имя лежащего здесь монаха. 80-е гг. прошлого века ознаменовались изучением останков преподобного Нестора Летописца учеными и судмедэкспертами. Результатом этой работы стало изготовление бюста святого.