В эпоху парусных кораблей сражение между русским и турецким флотом у крепости Чесма стало одним из самых крупных в то время. Победа в этом сражении послужила преимуществом Российской империи в заключении Кючук-Кайнарджийского договора при завершении Русско-турецкой войны 1768-1774 годов. Чесменское сражение – настоящий триумф русского флота.
Началом великого сражения стало столкновение русской эскадры под командованием адмирала Спиридова с вдвое превосходящим турецким флотом в Хиосском проливе. Состав русских войск был не велик: один бомбардирский корабль, 9 линейных кораблей, всего 3 фрегата, и 17 вспомогательных судов. Однако позиция турецких кораблей была такова, что только половина из них могла атаковать одновременно, к тому же пространство для маневра ограничивалось береговой линией. Адмирал принял решение атаковать.
Спиридов разработал план действий. Согласно ему, русские корабли должны были подойти к вражескому флоту под прямым углом на расстояние, достаточное для залпа, нанести максимально возможный урон кораблям первой линии, особенно флагманским, чтобы нарушить управление турецким флотом. Нельзя было позволить неприятелю воспользоваться численным преимуществом.
Утром 24 июня (7 июля) 1770 года русские корабли стремительно вошли в Хиосский пролив и были построены в кильватерную колонну, ордер-баталию. Впереди шла «Европа», сразу за ним – «Евстафий».
В 11:30 турецкая эскадра атаковала русские корабли, но существенного урона нанести не удалось. Через полчаса маневр русского флота был близок к завершению, начался ожесточенный обстрел армиями друг — друга пушечными залпами на ближнем расстоянии. Только у трех русских кораблей не получилось занять свои места в общем строю. «Европа», по настоянию лоцмана, была выведена из линии, позже она заняла позицию за «Ростиславом», «Трех Святителей» вынесло в самый центр турецкого строя из-за поврежденного такелажа. «Св. Януарий» вышел из строя, потому что отстал от эскадры. После того, как бой покинула «Европа», главной целью турков стал флагманский «Евстафий», где находился адмирал. Русский флагман сблизился с турецким 90-пушечным «Реал-Мустафа» на расстоянии ружейного выстрела, из-за невозможности маневра начался абордажный бой. Атаки «единорогов» привели к пожару на «Реал-Мустафе». В итоге чего оба флагмана погибли от взрыва. Командиры русской эскадры Адмирал Спиридов и граф Ф.Г. Орлов спаслись.
В 14:00 турецкий флот начал отступление, похожее на бегство. Многие корабли при этом сталкивались, и к Чесменской бухте подошли без бушпритов. Поведение команды огромного 100-пушечного турецкого корабля «Капудан-паши» стало ярким примером смятения и паники, воцарившегося среди турецких моряков. Обрубая якорную цепь, экипаж забыл о шпринге, что привело к повороту корабля кормой к русскому «Трем Иерархам» так, что у «Капудан-паши» не было возможности ответить на шквальный огонь противника в течение четверти часа ни единым выстрелом.
В итоге первого этапа Чесменской битвы, и короткого боя в Хиосском проливе, обе эскадры потеряли только по одному кораблю, но боевой дух и инициатива турецкого флота была сломлена. Турецкие корабли оказались в крайне неудобной и невыгодной позиции в Чесменской бухте, они не могли выйти оттуда из-за слабого ветра.
Несмотря на то, что турецкий флот оказался заблокирован в Чесменской бухте, он сохранил численное преимущество и все еще оставался опасным противником. Русская эскадра не имела возможностей для долгой осады. Поблизости отсутствовали базы снабжения, и в любой момент к неприятелю могло подойти подкрепление из Стамбула. В виду этих обстоятельств, русский военный совет 25 июня (8 июля) принял решение о немедленном уничтожении турецкого флота. Из 4 линейных кораблей, 2 фрегатов и бомбардирского корабля «Гром» был организован специальный отряд под командованием С.К. Грейга. Он должен был атаковать турков в Чесменской бухте.
Гром Россия, XVIII в. Бомбардирский корабль.
Вечером в 17:00 «Гром» приступил к обстрелу вражеского флота и береговых укреплений, что позволило к полуночи завершить маневр всем остальным кораблям группы. По плану, обстрел должен был производиться с расстояния около 370 метров (2 кабельтовых). Задача фрегатов состояла в подавлении береговых батарей, а линкоров – в обстреле плотно выстроенного турецкого флота в бухте, «Гром» поддерживал линейные корабли. После обстрела в бой вступили брандеры. Воплотить план командования удалось в точности.
Через час после начала массированного обстрела турецкий корабль загорелся от зажигательного снаряда, пожар перекинулся на ближайшие корабли. Пытаясь спасти флот от огня, экипажи турецких кораблей ослабили артиллерийский обстрел, что позволило брандерам успешно обойти линкоры и вступить в бой. В течение 15 минут 4 брандера подошли к ранее намеченным целям, но выполнить задачу и поджечь большой 84-пушечный корабль удалось только одному – брандеру лейтенанта Ильина. После чего команда и капитан покинули горящий корабль. А турецкое судно взорвалось через некоторое время. Его горящие обломки распространили пожар по многим турецким кораблям.
На протяжении всего нескольких часов от огня и русских пушек погибла значительная часть турецкой эскадры, в том числе 15 линкоров, 6 фрегатов и около 50 небольших вспомогательных судов. Ранним утром, около 4 часов, обстрел Чесменской бухты и уничтожение турецких кораблей прекратились. К этому моменту турецкая эскадра была практически стерта с лица земли. В 9 часов утра русские высадили на берег десант для захвата укреплений северного мыса.
Взрывы в Чесменской бухте были слышны еще час после высадки отрядов на берег. От большого флота остался только один 60-пушечный корабль «Родос» и 5 галер, они сдались. Остальная флотилия превратилась в ужасающую смесь пепла с обломками кораблей и человеческой кровью.
В Эгейском море больше не осталось турецкого флота, что стало огромной потерей для Турции и стратегическим преимуществом для Российской империи. Таким образом, русский флот установил господство в архипелаге, были нарушены турецкие коммуникации. Чесменское сражение существенно ускорило победу русских в войне 1768-1774 годов.
Великие русские флотоводцы выковали эту победу своим талантом, опытом и способностью к нестандартным решениям, несмотря на практически провальное начало похода. Из 15 кораблей, вышедших из Крондштата, только 8 добралось до Ливорно в средиземном море. По словам самого графа Орлова в письме Екатерине II, если бы война была не с Турцией, а любой другой страной, с более сильным и умелым флотом, — «легко бы всех передавили». Но низкое качество флота противника с лихвой компенсировалось двукратным преимуществом, так что русские моряки по праву могут гордиться великой победой.
Такая желанная виктория стала возможна после отказа от канонов линейной тактики, столь популярных в то время среди западноевропейских адмиралов. Решающую роль в сражении сыграли искусное использование слабых сторон противника, концентрация кораблей на главном направлении и умение точно выбрать момент для атаки. Важнейшим для нанесения поражения неприятелю было решение и умение загнать турецкий флот в бухту. Даже под прикрытием береговых батарей, флот Турции был уязвим в тесной бухте, это предопределило успех обстрела зажигательными снарядами и брандерной атаки.
Командование русского флота в Эгейском море праздновало триумф. Граф Орлов получил в награду орден Святого Георгия 1-й степени, а также получил право добавить к своей фамилии почетное «Чесменский». Адмирала Спиридова представили к самой высокой военной награде в Российской империи — ордену Святого Андрея Первозванного. С. Грейг получил повышение до контр-адмирала и был награжден орденом Святого Георгия 2-й степени, дававшего право на потомственное дворянство.
В честь Чесменской победы и тех людей, которые ее добились с минимальными человеческими потерями среди своих солдат, в Гатчине установлен обелиск. Через 8 лет после сражения в Царском селе установили Чесменскую колонну. В Петербурге был построен Чесменский дворец и Чесменская церковь. Имя «Чесма» присвоили сразу двум кораблям в русском флоте — линейному кораблю и эскадренному броненосцу. Также название «Чесма» получил мыс, открытый в 1876 году в Анадырском заливе. Чесменская битва стала доказательством исключительного таланта русских полководцев и отваги русских моряков, способных действовать даже в самых неблагоприятных условиях и побеждать.
ЧЕСМЕНСКИЙ БОЙ
В ходе русско-турецкой войны русский флот разбил и сжег турецкие корабли в Чесменской бухте. Одна из самых блестящих морских побед России.
Турция, поощряемая западными державами, в 1768 г. начала войну против России. 600-тысячная турецкая армия должна была тремя колоннами вторгнуться на русскую территорию и, как полагали турецкие правители, одержать быструю и уверенную победу. Россия готовила отпор на суше и, чего враг совсем не ожидал, решила перебросить Балтийский флот в Средиземное море, открыв новый фронт с юга. Идея удара флота с юга принадлежала Г. Г. и А. Г. Орловым. Удачу операции Орловы связывали с надеждами на восстание греков против османского ига.
Осуществление морской экспедиции было поручено А. Г. Орлову. В три этапа Балтийский флот был переброшен в Средиземное море. Первую эскадру вел адмирал Григорий Андреевич Спиридов. Ему было 57 лет, а моряком он был уже с 10 лет; бывал на Каспийском, Азовском и Белом морях, на Волге. В Семилетнюю войну Спиридов отличился, командуя морским десантом при штурме прусской крепости Кольберг. До нового назначения адмирал руководил Кронштадтской эскадрой.
Эскадра Спиридова в составе 15 кораблей, в том числе 7 линейных, 1 фрегата, 1 бомбардирского судна и 6 более мелких судов, в июле 1769 г. отправилась в плавание. Среди капитанов судов были С. К. Грейг (корабль «Три иерарха»), Ф. А. Клокачев (корабль «Европа»), А. И. Круг (корабль «Евстафий»), С. П. Хметевский (корабль «Три святителя»).
Русскому флоту выпало нелегкое испытание. Многие корабли так пострадали от первых же штормов, что, едва добравшись до Англии, вынуждены были остановиться на ремонт. На кораблях, кроме команды, находился морской и сухопутный десант. Недавние крестьяне, воины мучительно переносили морское путешествие. Только за два первых месяца плавания – от Кронштадта до Гулля в Англии – умерло в пути 100 человек, а во время стоянки в Гулле – еще 83!
Лишь в ноябре 1769 г. Спиридов, державший адмиральский флаг на «Евстафий», пришел в порт Маон на острове Менорка в Средиземном море. В течение следующих нескольких месяцев сюда подтягивались и другие корабли. Из-за штормов не все достигли конечной цели путешествия.
В задачу флота входило поднять восстание в Греции и, поддерживая его, стремиться оттянуть как можно больше турецких сил с главного дунайского театра военных действий. В то же время надо было разгромить или нейтрализовать турецкий флот, блокировать пролив Дарданеллы и тем самым отрезать Турцию от ее средиземноморских колоний, т. е. баз снабжения.
В феврале 1770 г. флот Спиридова прибыл в порт Виттуло. Русская эскадра, как и предполагалось, была восторженно встречена греками. На полуострове Пелопоннес вспыхнуло антитурецкое восстание. Русский флаг поднял 26-пушечный греческий фрегат под командованием Паликутти. Через неделю то же самое сделал фрегат «Генрих» с капитаном Алексиано. Была захвачена значительная часть полуострова, в том числе крупная крепость и порт Наварин.
А. Г. Орлов, командовавший до сих пор действиями русского флота из Ливорно в Италии, в середине апреля 1770 г. прибыл в Наварин. К этому времени Турция подтянула силы на Пелопоннес и одержала несколько побед над повстанцами. Порт Наварин стал главной силой русского флота, но ненадолго. Под угрозой сдачи превосходящим силам противника было принято решение 23 мая взорвать крепость и, выйдя в море, дать бой турецкому флоту.
В это время в район греческого архипелага прибыла вторая русская эскадра под командованием контр-адмирала Эльфинстона. Она вышла из Кронштадта в октябре 1769 г. в составе 3 линейных кораблей, 2 фрегатов и 3 вооруженных транспортов. Эльфинстон узнал о нахождении турецкого флота в заливе Наполи-ди-Романья и 16 мая решил напасть на него. Против 5 боевых кораблей Эльфинстона турки имели 10 линейных кораблей, 6 фрегатов и много мелких судов. Но даже при этом преимуществе турецкое командование уклонилось от боя и отбуксировало свои корабли в бухту под прикрытие береговых батарей. (Вероятно, турки решили, что видят перед собой лишь авангард русского флота.)
Эльфинстон решил блокировать турецкую эскадру в гавани до прихода кораблей Спиридова, а затем выйти на соединение с ними. Это соединение и произошло 20 мая. Через четыре дня, воспользовавшись переменой ветра, турецкая эскадра стала уходить из порта. Ее главнокомандующий капитан-паша не хотел боя, полагая, что русские в случае проигрыша потеряют лишь часть своего флота, турки же рискуют при поражении потерять целую часть империи. Другой турецкий флотоводец Гассан Джесайрлы (уроженец Алжира) был сторонником более решительных действий. Перед отплытием из Константинополя он заявил султану, что, имея больше кораблей, чем у русских, он будет в бою сцеплять свои суда с судами противника и взрывать их вместе. Таким образом, по его мнению, была бы достигнута верная победа.
Адмиралы русского флота попытались преследовать уходящего из порта противника, но догнать его из-за большой скорости турецких кораблей не смогли. Спиридов обвинил Эльфинстона в том, что тот упустил врага, когда была благоприятная возможность уничтожить его в бухте. 27 мая турецкие корабли скрылись из виду.
Орлов, взорвав Наваринскую крепость, отплыл к эскадре. Он соединился с ней 11 июня и приказал поднять на корабле «Три иерарха» флаг главнокомандующего. Для того чтобы запастись пресной водой, флот зашел в порт Парос. Оказалось, что за три дня до этого здесь брал воду и турецкий флот. Орлов всячески торопил окончание хозяйственных работ, а пока они шли, разослал во все стороны на разведку греческие суда. Вскоре он знал, что турецкий флот направляется к северу. Возникла опасность, что неприятель уйдет в Дарданеллы, и русское командование приняло решение не пустить его туда и разбить в водах архипелага.
С 19 июня русские вновь вели поиск, и 23 июня турецкий флот был обнаружен в Хиосском проливе. Чтобы отрезать ему путь на север, русские стали обходить остров Хиос и к вечеру заняли северный выход из пролива.
Ночью Орлов собрал совещание командиров кораблей и адмиралов. Враг был настигнут, но силы-то его намного превосходили силы русских. На рейде в проливе у турок было 16 линейных кораблей, 4 фрегата, несколько десятков мелких вооруженных судов при 1430 орудиях и 15 тысячах команды. Турецкие корабли занимали боевую позицию, построившись в две линии. В первой было 10 линейных кораблей.
Под флагом Орлова было лишь 9 линейных кораблей, 1 бомбардирский, 7 фрегатов и 4 вспомогательных судна. Русские корабли располагали в сумме 730 орудиями и шестью с половиной тысячами чел. личного состава.
Но на совещании было решено атаковать турецкий флот. На рассвете 24 июня, в начале четвертого, по сигналу Орлова русские корабли тремя колоннами двинулись на неприятеля. В авангарде, которым командовал Спиридов, находилось 3 линейных корабля и фрегат; среднюю колонну составляли еще 3 линейных корабля и 3 фрегата – ими руководил капитан «Трех иерархов» Грейг (здесь же был и Орлов). В арьергарде под командованием Эльфинстона находились оставшиеся 3 линейных корабля и 3 фрегата.
Всей артиллерией в сражении командовал И. А. Ганнибал (брат О. А. Ганнибала – деда Пушкина). Орудия кораблей были заряжены двойным зарядом (для сближения с противником и стрельбы в упор).
В 9 часов утра Орлов дал команду «построить линию боя», после чего русские корабли стали выстраиваться в две линии. В 10 часов прошло еще одно совещание для выработки окончательного плана боя.
В полдвенадцатого авангард, шедший на сближение с противником необычно – под прямым углом, – стал разворачиваться бортами к турецким кораблям и отвечать на их шквальный огонь мощными залпами. Первым шел в атаку корабль капитана Клокачева «Европа». За ним, почти касаясь его, следовал Спиридов на «Евстафии». На палубе этого корабля играла музыка. Спиридов, брат главнокомандующего Федор Орлов и капитан Круг стояли тут же в мундирах, канониры находились у орудий правого борта.
Залп «Европы» был обрушен на турецкий флагманский корабль «Реал-Мустафа». Все снаряды врезались в его борт. Спиридов не успел обрадоваться удачному началу боя, как увидел, что «Европа» неожиданно стала круто разворачиваться и выходить из боя. Адмирал в ярости крикнул в рупор: «Господин Клокачев, поздравляю вас с матросом». Однако Клокачев не струсил. Дело в том, что после залпа греческий лоцман сообщил капитану, что «Европа» идет на камни. Спасая корабль, Клокачев и развернул судно. Сделав дугу, «Европа» вернулась в сражение.
Тем временем ее место занял «Евстафии» и, сблизившись с флагманом, также дал по нему залп. «Реал-Мустафа» вспыхнул.
Корабли первой и второй колонн вели обстрел противника. «Три святителя», потеряв управление, оказался среди врагов, но успешно прошел сквозь строй неприятельских кораблей, успев дать множество залпов обоими бортами. Команда «Евстафия» взяла «Реал» на абордаж, но огонь с турецкого флагмана перекинулся на него и через некоторое время русский корабль взорвался – искра попала в пороховой погреб. До взрыва успели покинуть гибнущее судно Спиридов и Федор Орлов. Капитан Круг чудом остался жив – его отбросила далеко от корабля воздушная волна.
Когда раздался взрыв, бой на секунду затих. Турецкие и русские канониры были ошеломлены и застыли, смотря на страшную картину. Но через мгновение битва продолжилась с еще большим ожесточением. Через пятнадцать минут на воздух взлетел «Реал-Мустафа». Горящие части «Евстафия» и «Реала» обрушились на турецкие корабли и подожгли некоторые из них. На кораблях турок стали спешно рубить канаты и укрываться в находившейся рядом бухте Чесма. Русские войска еще некоторое время преследовали противника, производя беспрерывную пальбу. Бой прекратился на исходе второго часа дня.
Орлов приказал Грейгу перейти на корабль «Гром» и разведать положение врага в Чесменской бухте. Вечером русский флот построился в дугу, которая полностью перекрывала врагу выход из бухты. «Гром» вступил в перестрелку с турками, а Орлов тем временем проводил очередной совет. Стало известно, что на «Евстафии» погибло 629 человек, а спаслись с горящего корабля 21 офицер и 51 матрос. На остальных судах потери были невелики. Турки, очевидно, считали, что в первую очередь надо лишить противника возможности двигаться и управлять кораблем, поэтому стреляли под большим углом по парусам и мачтам, тогда как сами получали залпы в борта и по палубе. Поэтому русские корабли, имея небольшие потери в живой силе, в то же время выглядели довольно потрепанными.
Турки, в свою очередь, решали, как быть дальше. Гассан-паша предлагал воспользоваться попутным ветром и прорваться на своих более быстроходных судах, но капитан-паша не стал его слушать, полагаясь на срочно возводимые по берегам при входе в бухту батареи. Пушки для них снимались со второстепенных судов.
На совещании же у Орлова было решено сжечь турецкий флот при помощи брандеров. Операция была спланирована так. Учитывая малые размеры бухты, атаковать турецкий флот собирались только частью судов: 4 линейными кораблями и 2 фрегатами. Они должны были незаметно около полуночи с 25 на 26 июня подойти как можно ближе к турецкому флоту, «чтобы выстрелы могли быть действительны». После усиленной стрельбы, когда турецкий флот скроется за завесой дыма, на него будут пущены брандеры. В это же время 2 фрегата должны были нейтрализовать береговые батареи. Остальные суда отправлялись в резерв.
Для сооружения брандеров воспользовались 4 греческими торговыми судами. Под руководством Ганнибала их начинили горючими материалами. К полудню 25 июня эти работы были закончены. Комплектовали команды добровольцев. Нужно было отобрать на десятивесельные катера по 10 человек команды и по офицеру. Участвовать вызвалось гораздо больше людей. Офицерами на катерах стали капитан-лейтенант Дугуэль, лейтенанты Ильин и Мекензи, мичман Гагарин.
Ночь была тихой и светлой. В сторону бухты дул легкий попутный ветер. Флаг Грейга, назначенного командующим операцией, был поднят на корабле «Ростислав». Ровно в полночь на этом корабле загорелось три фонаря – сигнал подниматься с якорей. Первым для подавления батареи на берегу должен был выдвинуться фрегат «Надежда», но он замешкался, и Спиридов скомандовал Клокачеву двигать вперед свою «Европу».
Подойти «незаметно» не удалось. Весь неприятельский флот открыл по приближающемуся русскому кораблю огонь. Полчаса «Европа» сама вела бой, паля одновременно и по кораблям, и по береговой артиллерии. Только потом подошел «Ростислав» и другие корабли и тоже открыли огонь.
В начале второго часа ночи зажигательным снарядом с «Грома» был вызван пожар на одном из турецких судов. Искры и головни летели на другие корабли, на них тоже занималось пламя, враг был в смятении. В этот момент с «Ростислава» взлетели сигнальные ракеты. Брандеры на всех парусах понеслись на неприятеля. Первый из них, которым командовал Дугуэль, был перехвачен и затоплен двумя турецкими галерами.
Вторым шел брандер Мекензи. Будущий адмирал, стремясь атаковать турецкий корабль, прижался слишком близко к берегу и сел на мель. Мекензи поджег судно, которое потом было отнесено течением на корабль противника. Пользуясь ярким пламенем горящего брандера, которое ослепляло береговую батарею, фрегат «Надежда» подошел к ней и повел эффективный огонь всеми орудиями.
Полностью выполнил свою миссию лишь третий брандер лейтенанта Ильина. Его катер сблизился с 84-пушечным турецким кораблем и сцепился с ним, после чего Ильин приказал зажечь брандер. Шлюпка лейтенанта успешно добралась до флагманского корабля, а турецкое судно охватил пожар, который перекинулся на соседние суда.
Как только брандеры окончили свою работу, вся русская эскадра открыла беглый огонь, мешая противнику тушить пожар. Турецкий флот прекратил всякое сопротивление. К трем часам утра он горел весь. В своем журнале Грейг писал: «Легче вообразить, чем описать ужас, остолбенение и замешательство, овладевшие неприятелем… Целые команды в страхе и отчаянии кидались в воду; поверхность бухты была покрыта бесчисленным множеством несчастных». Турецкие корабли, догорая до пороховых погребов, один за другим взлетали на воздух. Взрывы прекратились лишь к десяти часам утра. В четвертом же часу утра русский флот прекратил огонь. На весельных судах русские спасали турок. С берегов и погоревших кораблей были сняты турецкие медные пушки.
Для занятия крепости Чесма на берег сошла команда полковника Обухова, но ни войск, ни жителей в городе не было. Они в страхе бежали еще ночью.
В Чесменском бою турки потеряли 15 линейных кораблей, 6 фрегатов, 40 мелких судов. Были убиты или утонули 13 тысяч моряков. Потери русских были незначительны: на корабле «Европа», первым вступившем в бой, погибло 8 человек, на корабле «Не тронь меня» – 3 человека, «Ростислав» не потерял ни одного. Сильно пострадали паруса и снасти. Так, «Европа» получила 14 пробоин, из них 7 – ниже ватерлинии. Спиридов докладывал в Адмиралтейств-коллегию: «…Честь всероссийскому флагу! С 25 по 26 неприятельский флот атаковали, разбили, разломали, сожгли, на небо пустили и в пепел обратили… а сами стали во главе архипелага… господствующими».
Турция была блокирована и отрезана от своих баз на юге. В июне-июле 1770 г. неприятель потерпел сокрушительные поражения и на суше при Рябой Моиле, Ларге и Кагуле.
День Чесмы стал ежегодным праздником. В честь победы для награждения команд была отлита из серебра медаль. На ее лицевой стороне был изображен горящий турецкий флот, а над ним надпись – «Был».
Из книги Великая и Малая Россия. Труды и дни фельдмаршала автора Румянцев-Задунайский Петр Из книги 100 великих героев 1812 года [с иллюстрациями] автора Шишов Алексей ВасильевичПоход 1770 года Цель действий русских армий. – Румянцев. – Боур. – Русские войска. – Силы обеих сторон и распределение их. – Переправа 1-й армии через Днестр и движение вниз по Пруту. Движение хана вверх по Пруту; отступление его за Ларгу. – Сражение при Ларге. –
Из книги Сталин и бомба: Советский Союз и атомная энергия. 1939-1956 автора Холловэй ДэвидГенерал от инфантерии Бистром 1-й Карл Иванович (1770–1838) Родом из старинной остзейской дворянской фамилии Эстляндской губернии, получил от родителя, имевшего чин генерал-майора, баронский титул. Получил домашнее образование. Карл Генрих Георг был записан в 14 лет капралом
Из книги У истоков Черноморского флота России. Азовская флотилия Екатерины II в борьбе за Крым и в создании Черноморского флота (1768 - 1783 гг.) автора Лебедев Алексей АнатольевичГенерал от кавалерии Винцингероде Фердинанд Федорович (1770–1828) Родился на немецкой земле, в ландграфстве Гессен-Кассель. Происходил из старинного дворянского рода. Сын адъютанта герцога Ф. Брауншвейгского барона Винцингероде-Омфельда. В 15 лет окончил кадетский корпус в
Из книги Разделяй и властвуй. Нацистская оккупационная политика автора Синицын Федор ЛеонидовичГенерал-майор Глебов 1-й Андрей Саввич (1770–1854) Среди участников Отечественной войны 1812 года и Бородинского сражения оказалось немало воинов, которых с полным на то правом можно назвать учениками русского военного гения генералиссимуса А.В. Суворова-Рымникского. То есть
Из книги автораГенерал-майор Родионов 2-й Марк Иванович (1768, 1770 или 1773–1826) Его биография схожа с биографиями многих донских генералов, героев Отечественной войны. О его родословной сказано: «Войска Донского из генерал-майорских детей г. Черкасска». Получил домашнее образование. В 1782 году
Из книги автора1770 Интервью с ген.-полк. Ю.П. Забегайловым от 22 октября 1990 г.; интервью с ген.-лейт. Н.Н. Остроумовым от 24 октября 1990
Из книги автораКампании 1769–1770 гг. Кампании 1769–1770 гг. стали первым этапом создания Азовской флотилии, завершившимся превращением ее в силу, способную действовать на море, а в области боевой деятельности - периодом сугубо оборонительных действий в дельте Дона.Военные действия в
Из книги автораГлава VII. Восстановление и развитие Таганрогского порта в 1770–1783 гг. Альфред Тайер Мэхэн, формулируя свою теорию, указал среди элементов морского могущества и на военно-морские базы.{1677} Это абсолютно. справедливо. Удобно расположенная, надежно защищенная и хорошо
Из книги автораПриложение 6. Капитаны над Таганрогским портом в 1770–1774 гг. Воинское звание и имя Время пребывания в должности Примечания Капитан 2 ранга А. Елецкой С 12 апреля по сентябрь 1770 г. Переведен из Казани в Таганрог капитаном над портом Капитан 2 ранга Л.Г. Скрыплев Сентябрь 1770
Из книги автораПриложение 22. Фрегаты, построенные для Черноморского флота в 1770–1787 гг. Наименование фрегата Число орудий Год закладки / год спуска на воду Год ввода в строй Последний выход в море Примечание Фрегаты типа «Первый» «Первый» 32 1770/1771 1772 1775 Разбился в Черном море в 1775
Из книги автора1770 Шабо-Арно К. История военных флотов. СПб., 1896. С. 165.
Из книги автора1770 См.: НА ИРИ РАН. Ф. 2. Раздел 2. Оп. 15. Д. 2. Л. 14.
Чесма (Чесме) была городком с цитаделью на западном берегу Малой Азии, против острова Хиоса. В заливе, при котором стоит Чесма, происходил в 1770 году знаменитый Чесменский бой – часть Архипелагской экспедиции 1769-1774 .
Незадолго до этого произошло соединение двух русских эскадр: адмирала Спиридова , бывшей в Архипелаге и раньше, и контр-адмирала Эльфинстона, только что пришедшей туда из России. Главнокомандующим стал граф Алексей Григорьевич Орлов , который поднял кейзер-флаг на корабле «Трёх Иерархов» (командир – бригадир С. К. Грейг ), и соединил свой флот 15 июня у острова Пароса. Турецкая эскадра вышла отсюда лишь за три дня до этого и направилась к северу – как полагали, в Дарданеллы. Граф Орлов, боясь упустить противника, поспешил за ним в намерении нанести ему поражение.
Чесменское сражение. Видеофильм
Русский флот состоял из девяти кораблей (все 66-пушечные, кроме 84-пушечного «Святослава»), трех фрегатов (один 36-ти и два 32-пушечных), одного 10-пушечного бомбардирского корабля и семнадцати легких судов. Увидев 23 июня неприятельский флот на якоре за островом Хиос, наш флот, с утра 24 июня (5 июля) 1770 года, с тихим попутным ветром вошел с севера в Хиосский канал, отделяющий упомянутый остров от берега Анатолии. Вдоль этого берега и близ него, к северу от Чесменского залива, стояла на якорях в две линии турецкая эскадра. Её составляли 16 кораблей (из них шесть от 80 до 90-пушечных, а прочие, как и русские, 66-пушечные), 6 фрегатов и до 60 мелких судов и транспортов. Главнокомандующий, капитан-паша Гассан-эд-Дин, находился на берегу в лагере, а флотом в тот момент начальствовал отважный алжирец Гассан-Бей, который говорил, что надо сцепляться с неприятельскими кораблями и вместе с ними взлетать на воздух. Но так как корабли его стояли на якоре и не могли следовать этому правилу, тогда как русские, бывшие под парусами, завладели инициативой в битве.
Громадность сил неприятеля вначале поразила графа Орлова. Но, твердо надеясь на Бога и на храбрость своих подчиненных, он, по совету с флагманами и капитанами, решил атаковать турецкий флот. Орлов приказал изготовить шпринги (соединённые якорями тросы, которые удерживают корабль в заданном положении), на случай, если придется стать на якорь против неприятеля. Построив линию баталии, Орлов двинулся на турок в следующем порядке:
Авангард : Корабли «Европа» (капитан Клокачев), «Евстафий» (капитан Круз, адмирал Спиридов), «Трёх Святителей» (капитан Хметевский).
Кордебаталия : «Януарий» (капитан Борисов), «Трех Иерархов» (бригадир Грейг, граф Алексей Орлов), «Ростислав» (капитан Лупандин).
Арьергард : «Не тронь Меня» (капитан Бешенцов), «Святослав» (капитан Роксбург, адмирал Эльфинстон), «Саратов» (капитан Поливанов).
Перед полднем корабль «Европа», приведя на левый галс (т. е. став левым бортом к ветру), открыл огонь по передовому неприятельскому кораблю, на котором был флаг главнокомандующего. Но вскоре, по настоянию лоцмана, угрожавшего близостью мели, он повернул на правый галс, уступив место следовавшему за ним кораблю «Евстафий» . Так около полудня 24 июня начался Чесменский бой и продолжался часов до двух дня. Шесть русских кораблей, составлявшие авангард и кордебаталию, успешно действовали против первых от входа неприятельских. Но три корабля нашего арьергарда только перед концом битвы приблизились к неприятелю и палили издалека.
Ветер во время сражения совсем стих. Корабль «Евстафий» был в самом сильном огне. Против него действовали три судна, а он сосредоточил огонь свой на корабле турецкого главнокомандующего, сблизился с ним на ружейный выстрел и, лишившись управления от множества повреждений в рангоуте и парусах, налетел на этот корабль, так что между их экипажами завязался рукопашный бой. Вскоре корабль капитана-паши загорелся. Тогда адмирал Спиридов и генерал граф Федор Григорьевич Орлов , начальствовавший десантными войсками на флоте, съехали с корабля «Евстафий» на пакетбот «Почтальон». В то же время с русского флота посланы были к кораблю «Евстафий» на помощь гребные суда. Турки, с горящего корабля бросались на наш. Сеча продолжалась и наконец грот-мачта турецкого корабля, подгорев, упала на «Евстафий». Искры попали в крют-камеру, и корабль наш взлетел на воздух. За ним взорвался и турецкий. При этом несчастии погибло с «Евстафием» от 508 до 628 русских моряков, в том числе от 30 до 35 офицеров (так разнятся современные и официальные показания). Турецкие суда, обрубая канаты, поставили паруса и бежали к югу в Чесменскую бухту. Русский флот, имея повреждения, не преследовал неприятеля, укрывшегося в глубине бухты, но перешел ко входу в нее и стал на якорь.
Чесменский бой 1770. План
На военном совете после этого боя положено было атаковать и истребить неприятельский флот, для чего бригадиру Ганнибалу (генерал-фельдцейхмейстеру флота) поручено было изготовить четыре брандера. Бомбардирский корабль, поставленный впереди нашего флота, бросал бомбы в неприятельский. К утру следующего дня, 25 июня (6 июля) 1770, русский флот стоял перед устьем Чесменской бухты полукружием, на расстоянии одного кабельтова или ста сажен корабль от корабля, а турки на флангах нашей линии построили батареи и укрепились в своей позиции, имея четыре корабля впереди в линии. За ними вся масса их судов стояла под самым берегом.
К вечеру 25 июня готовы были брандеры, поступившие в отряд капитана бригадирского ранга Грейга. Он был назначен для атаки турецкого флота и состоял из четырех кораблей, двух фрегатов и одного бомбардирского корабля. Тихий северный ветер и лунная ночь благоприятствовали предположенной атаке, и в половине первого часа ночи на 26 июня (7 июля) 1770 корабль «Европа» стал уже на шпринг против неприятеля и открыл пальбу. С полчаса он выдерживал ее один, пока не подошли прочие суда упомянутого отряда, и Чесменское сражение продолжилось. Вскоре загорелся один турецкий корабль, за ним и другой; тогда, по сигналу, были пущены брандеры. Три из них не имели успеха, а четвертый – под командой лейтенанта Ильина, сцепился с большим турецким кораблем и был зажжен.
Следствием был взрыв этого корабля. Затем последовал и общий пожар неприятельского флота, продолжавшийся с 3 часов ночи до 9 часов утра. Турецкие суда взлетали на воздух одно за другим, так что русские успели спасти от огня только один 60-пушечный корабль «Родос» и пять галер. 14 кораблей, 6 фрегатов и более полусотни турецких судов сгорело. Трофеями победителей Чесменского боя, кроме корабля и пяти галер, были 22 медных орудия 24-х и 30-фунтовых калибров, взятые с северной батареи, и еще несколько орудий, поднятых у берега, а также оставленных турками в Чесме, откуда они ушли в Смирну (Измир). Занятие Чесмы не представляло никаких выгод, и это место было оставлено, а богатый город не взят, по причине свирепствовавшей в нём чумы.
Чесменский бой. Картина И. К. Айвазовского, 1848
Урон наш в обоих Чесменских боях, кроме потери корабля «Евстафий» с экипажем, составлял несколько более 50 человек убитыми и тяжелоранеными. Всему русскому флоту после этой блестящей победы было объявлено монаршее благоволение, выдано не в зачёт годовое жалованье и следуемые по морскому уставу призовые деньги. В память боя при Чесме была выбита медаль с портретом Екатерины II на одной стороне и с горящим турецким флотом, на другой, под лаконическою надписью «Был». Серебряные медали эти все участники Чесменского боя носили на голубой ленте, в петлице.
Победа русских была полной. Турецкий флот был истреблен весь; остались только два корабля, не бывшие в деле. Русские приобрели господство в эгейском Архипелаге, ограничившись однако лишь слабой блокадой Дарданелл и безуспешной осадой крепости Пеларо на западном берегу Лемноса. В начале сентября 80-пушечный корабль «Святослав», бывший под флагом адмирала Эльфинстона, потерпел крушение на восточном рифе острова Лемноса, что еще более ослабило блокаду Дарданелл, порученную после Эльфинстона контр-адмиралу Грейгу. Между тем в Константинополе прошел страх, распространившийся после Чесменского сражения, когда турки ждали даже прибытия победоносного русского флота к стенам своей столицы. По позднему времени года граф Орлов соединил все суда своей эскадры в порте Ауза на северном берегу острова Парос, и этим окончилась морская кампания 1770 года.
В собственноручном журнале адмирала Грейга сказано, что корабль «Европа» с приближением к нему корабля «Евстафий» сзади вынужден был отойти вперед и, лишась из-за этого сопротивника, поворотил на другой галс, спустился и снова занял место в линии за кораблем «Ростислав».
XVIII век стал веком постоянных столкновений между Российской и Османской империей. Интересы Петербурга и Стамбула пересекались на Балканах, в Закавказье, в Крыму и даже Польше. Для поддержки национально-освободительного движения в Греции и дестабилизации ситуации внутри Османской империи была организована Морейская экспедиция, общее руководство которой осуществлял граф Алексей Орлов.
Впервые мысль послать эскадру с Балтики к берегам Эгейского моря, поднять и поддержать восстание проживавших там православных народов против турок высказал Григорий Орлов в начале ноября 1768 г., еще до подписания манифеста об объявлении войны. Вполне вероятно, что Григорий просто озвучил идеи своего брата и донес их до Екатерины. Алексей писал Григорию о задачах подобной экспедиции и всей войны: «Если уж ехать, то ехать до Константинополя и освободить всех православных и благочестивых от ига тяжкого. И скажу так, как в грамоте государь сказал: а их неверных магометан согнать в степи песчаные на прежние их жилища. А тут опять заведется благочестие, и скажем слава Богу нашему и всемогущему».
МАНИФЕСТ ЕКАТЕРИНЫ II
19 января 1769 г. был обнародован «Манифест к славянским народам Балканского полуострова»: «Порта Оттоманская по обыкновенной злобе ко Православной Церкви нашей, видя старания, употребляемыя за веру и закон наш, который мы тщилися в Польше привести в утвержденныя трактатами древния его преимущества, кои по временам насильно у него похищены были, дыша мщением, презрев все права народныя и самую истину, за то только одно, по свойственному ей вероломству, разруша заключенный с нашею империей) вечный мир, начала несправедливейшую, ибо безо всякой законной причины, противу нас войну, и тем убедила и нас ныне употребить дарованное нам от Бога оружие…
Мы по ревности ко православному нашему христианскому закону и по сожалению к страждущим в Турецком порабощении единоверным нам народам, обитающим в помянутых выше сего областях, увещеваем всех их вообще и каждый особенно, полезными для них обстоятельствами настоящей войны воспользоваться ко свержению ига и ко приведению себя по прежнему в независимость, ополчась где и когда будет удобно, против общего всего христианства врага, и стараясь возможный вред ему причинять».
ТРУДНЫЙ ПУТЬ
6 августа 1769 года эскадра Спиридова вышла в море. И началось. 20 августа открылась течь на самом мощном корабле «Святослав» - он с трудом вернулся в Ревель. Примерно тогда же корабль «Св. Евстафий Плакида» потерял фок-мачту. По прибытии в Копенгаген 10 сентября, на кораблях имелось более 300 человек заболевших. 54 человека скончалось. Взамен было нанято 800 датских моряков. Там же, в Копенгагене, Спиридов собственным решением присоединил к эскадре 66-пушечный корабль «Ростислав», шедший из Архангельска на Балтику. В Копенгагене стояли 10 дней. Шесть дней спустя во время ночного плавания в проливе Каттегат налетел на риф пинк «Лапомник». Прочие корабли эскадры с трудом избежали его участи благодаря пушечному сигналу - однако спасти пинк, сняв его с рифа, не смогли. 6 октября эскадра встала на рейде английского порта Гулль. Здесь пришлось оставить для ремонта корабль «Три Святителя», пинк «Венера» и бомбардирский корабль «Гром». Количество больных тогда превысило 700 человек. Подгоняемый из Петербурга, Спиридов двинулся дальше - однако вывести 21 октября из Гулля он смог лишь два корабля - «Евстафий» и «Северный Орел», - причем на последнем две недели спустя открылась сильная течь, и он вернулся в Портсмут. Итого, 17 ноября 1769 года к Гибралтару изо всей русской эскадры подошел один «Евстафий».
В общем, к Рождеству в порту Магон на Балеарских островах удалось собрать семь вымпелов: четыре корабля, фрегат и два пинка. Еще один корабль, «Ростислав», в конце января потерял во время шторма две мачты и смог присоединиться к эскадре уже в марте.
И уже в последний день февраля 1770 года то, что осталось от русской эскадры, прибыло к берегам Греции - туда, где предполагалось начать боевые действия. Забавно, что турецкий флот упустил шанс уничтожить русские корабли поодиночке - им просто в голову не пришло, что русские могут появиться с этой стороны.
Первые операции русского флота были десантными, причем основной массой десантников были греческие повстанцы… Среди Пелопонесских операций значится захват сильной крепости Наварин - в бухте которой через 57 лет, в 1827 году соединенный англо-франко-русский флот сожжет в очередной раз флот турецко-египетский. Тогда же, в 1770-м, при Наварине отличился брат деда А.С. Пушкина - бригадир артиллерии И. А. Ганнибал, старший сын «арапа Петра Великого».
Одновременно к эскадре Орлова-Спиридова прибыло подкрепление: в начале мая к берегам Пелопоннеса подошла т.н. 2-я Архипелагская эскадра в составе четырех кораблей и двух фрегатов под командованием отчаянного контр-адмирала Д. Эльфинстона. Это подкрепление проделало путь, во всей своей специфике аналогичный пути своих предшественников - дорогой был потерян вышедший из Кронштадта корабль «Тверь», а также подобранный в Портсмуте корабль «Северный Орел», отставший еще от эскадры Спиридова. Там же, в Англии, был взамен приобретен фрегат местной постройки и нанято некоторое количество моряков.
СИЛЫ СТОРОН
В состав русской эскадры входило 9 линейных кораблей различной вооруженности, бомбардирский корабль, 3 фрегата и несколько малых судов, игравший вспомогательные роли. Общее число экипажей составляло около 6500 человек. Фактическим руководителем операции стал адмирал Григорий Спиридов.
Турецкий флот капудан-пашей Ибрагима Хусаеддина, Хасан-паши и Кафер-бея был куда более внушительным: 16 линейных кораблей, 6 фрегатов, 19 галер и шебек и 32 вспомогательных судна с 15 000 человек на борту. Однако турецкие матросы существенно уступали русским морякам в выучке.
БЫЛЪ
Первоначально бой начался в Хиосском заливе, но турки после первых столкновений приняли решение отступить в Чесменскую бухту, где против русских кораблей могла быть использована береговая артиллерия.
Русские флотоводцы намеревались вступить в ближний бой с возможными абордажными схватками. Было понятно, что долгой пушечной дуэли на больших дистанциях им не выдержать - настолько велико было преимущество неприятеля.
Турки напротив, были расположены встретить балтийскую эскадру правильным орудийным боем и, в случае неудачи, отойти в Чесменскую бухту под прикрытие многочисленной береговой артиллерии.
Первые аккорды были сыграны в Хиосском проливе 5 июля 1770 г. Русские корабли атаковали южную оконечность вражеского строя. Начало столкновения было неудачным для русских моряков из-за того, что головные корабли не смогли синхронно выполнить маневр сближения, разрушив боевой порядок. Однако адмирал Спиридов смело бросил свой флагман «Св. Ефстафий» против «Реал Мустафы» - турецкого флагмана. Пока «Ефстафий» прорывался на «пистолетную дистанцию» на нем начался пожар от многочисленных попаданий. Но остановить движение корабля было невозможно. Два корабля сцепились бортами, и начался абордаж. Огонь перекинулся на «Реал Мустафу» и через некоторое время оба корабля взорвались. Деморализованные турки отошли в Чесменскую бухту. Подобную тактику применит адмирал Г. Нельсон в 1805 году входе Трафальгарской битвы, хотя её изобретателем нужно считать адмирала Спиридова.
5 июля балтийская эскадра обстреливала бухту. При этом, были подготовлены 4 брандера (специальные суда, которые использовались для диверсий) из малых судов. Вечером 6 июля бомбардирский корабль гром встал на рейде бухты и завязал перестрелку с турками. Его поддержали линейные корабли «Европа» и «Ростислав». Стрельба должна была иметь психологический характер и отвлечь турок внимание турок от брандеров. Первые три брандера не смогли выполнить поставленной задачи - один из них сел на мель и затонул из-за этого, со второго брандера дезертировала команда, третий брандер под командованием кн. Гагарина был подожжён слишком рано и не смог нанести урона турецкому флоту. Однако брандер под командованием лейтенанта Ильина успешно достиг расположения турецкого флота и поджёг линейный корабль. Взрыв порохового погреба на корабле произвёл гигантские разрушения: горящие обломки летели в другие корабли, разнося огонь. В завершении боя русские были вынуждены прекратить стрельбу и заниматься спасением выживших турок. К 8 утра 7 июля все было кончено.
Османская империя разом лишилась большей части флота. Погибло 15 линейных кораблей, 6 фрегатов, 1 линейный корабль и 5 галер были захвачены. Эта блестящая победа стала настоящей школой русского морского боя, мощь которого еще предстояло узнать. В память об этой битве для русских моряков была отчеканена памятная медаль, на которой изображалась одна из сцен гибели турецкого флота. Кроме места и даты битвы на медали было всего одно слово - «Былъ», имелось в виду «был турецкий флот, а нет теперь».
ТУРЕЦКИЙ ИСТОРИОГРАФ
После сего Флот Оттоманский вошел в порт Чесменский, куда при были также корабли неприятельские и снова сражение началось. От ударов пушек поверхность моря запылала. Корабли неприятельские, в продолжении всего морского сражения, находились под парусами, дабы оградить себя от опасности и погибели в семь порте. Вступление Капитана-Паши в порт Чесменский, судя по очевидности дела, предпринято было по власти судьбы.
Между тем, как Капитан-Паша употреблял все усилия, чтобы отразить неприятелей, сии последние отправили несколько брандеров, наполненных нефтью и другими горючими веществами, против нашего Флота. Некоторые из наших кораблей им удалось зажечь; а другие, поспешая к ним на помощь и соединяясь с ними, также объяты были пламенем и сгорели. Это случилось вовремя ночи 14-го числа, месяца Реби-ели-еввель в 1184 году от Геджиры.
Войска, находившиеся на других кораблях, рассеялись без сражения по берегам Смирны и другим местам. Капитань-Паша и Джезайрлю-Хасан Бей были ранены. Али, правитель корабля и другие офицеры, желая спасти себя вплавь, погибли в волнах моря.
ДОКЛАД СПИРИДОВА
Спиридов докладывал в Петербург в Адмиралтейств-коллегию ее Президенту графу Чернышову:
«Слава Богу и честь Всероссийскому флоту! С 25 на 26-е неприятельский флот атаковали, разбили, разломали, сожгли, на небо пустили, потопили и в пепел обратили, и оставили на том месте престрашное позорище, а сами стали быть во всем Архипелаге нашей Всемилостивейшей Государыни господствующи».
Г.А. Спиридов в проекте «100 великих полководцев»
ПИСЬМО ОРЛОВА
Чувства, вызванные Чесменской победой, А.Г. Орлов ярко выразил в письме брату:
«Государь, братец, здравствуй! Скажу тебе немного о нашем плавании: Морею принуждены были оставить, зажегши везде огонь; со флотом за неприятелем пошли, до него дошли, к нему подошли, схватились, сразились, разбили, победили, поломали, потопили и в пепел обратили».
А.Г. Орлов в проекте «100 великих полководцев»
Чесменский бой произошел 26 июня 1770 года, относится к русско-турецкой кампании 1768-1774 года. Чесменский бой навсегда войдет в учебники русской истории, как показатель храбрости и мужества русских матросов.
Эскадре адмирала Спиридова, состоявшей из 9 линейных кораблей, 3 фрегатов и 18 маленьких судов, вооруженных 730-ю пушками противостоял турецкий флот, численность которого превосходила нашу. А именно6 16 линейных кораблей, 4 фрегата, галер и других мелких судов около сотни, 16 тысяч турецких матросов, на вооружении у которых 1430 орудий. Русскому флоту предстоял тяжелый бой…
Турецкий флот выстроился двумя линиями поперек Хиосского пролива. Русские адмиралы приняли решение атаковать турок с севера, по плану наши корабли должны были идти один за другим, и колонной навалиться на противника.
Первым, в авангарде колоны, шел линейный корабль «Европа», а за ним флагманский корабль «Евстафий», третьим шел корабль «Три святителя». Корабли двигались вперед, под шквальным огнем турецкого флота, не делая выстрелов. Адмирал Спиридов стоял на корабле с обнаженной шпагой, на корме корабля играла музыка, для поднятия боевого духа команды.
«Евстафий» подошел к противнику на близкое расстояние, и дал залп из всех орудий. «Три святителя» нанес большой урон врагу, но потерял управление и встал на линии между двух огней. Несмотря на это, корабль продолжал бой. Русские давили, турецкие матросы поддались панике и стали прыгать за борт.
Корабли турок не выдерживали напора русского оружия, поворачивались кормой и бежали, получая большой урон. «Евстафий» взял на абордаж турецкий флагман, в бою ранение получил турецкий адмирал. На корабле вспыхнул пожар, который перекинулся и на наш корабль, оба флагмана взорвались. Русские моряки, стали поднимать на шлюпках своих и турецких матросов. Турецкие береговые батареи открыли огонь по спасателям. Турки отступали в Чесменскую бухту.
Ночью русский флот пошел в атаку. Корабль «Европа» подавил турецкую батарею, дав возможность нашим судам войти в гавань, и открыть прицельный огонь по бухте. Через час были взорваны еще два турецких корабля, и еще три пылали огнем. Выстрелом из ракетницы был дан сигнал к атаке брандерам, которые были начинены порохом. Наши корабли прекратили огонь.
Турки сначала подумали, что к ним плывут дезертиры, опомнившись, открыли огонь, но было поздно. Одной русской брандере удалось доплыть до цели. Русские подожгли брандеру, кинулись в шлюпку и, направили ёё (брандеру) на 84-ех пушечный корабль. По цепочке турецкие суда начали взрываться, один за другим. Утром русские вошли в Гавань. Весь гарнизон Чесменской бухты бежал в Смирну.
Чесменский бой - славная страница в истории русского военно-морского флота, которая навсегда войдет в учебники истории и память народа.