Образование Микенского царства. В середине II тысячелетия до н. э. многие ахейские племена Южной Греции были объединены под властью царей, правивших в городе Микены. Микенское царство складывалось под влиянием Критского государства, переживавшего тогда период своего расцвета. Под властью Крита находились многие области Греции. Многие черты хозяйства, государственного устройства и культуры Крита были заимствованы Микенами.
Рис. Микены
- Пользуясь картами, определите, в какой части Греции возникло Микенское царство. Каковы были природные условия этой территории?
Так же как и на Крите, во главе Микен стоял царь, который был одновременно и верховным жрецом. Он назначал чиновников и должностных лиц, с помощью которых управлял государством. Население платило царю налоги: земледельцы отдавали часть урожая, а ремесленники - свои изделия. Самый низший слой общества составляли рабы. Как и на Крите, их было немного и принадлежали они царям и знатным людям. Микенская письменность была составлена на основе критского письма. Микенские художники и ремесленники пользовались теми же сюжетами и приёмами, что и критские мастера, а строители микенских дворцов подражали грандиозным постройкам критских архитекторов. Между религиями обоих государств тоже имелось немало общего. Некоторые боги ахейцев были заимствованы ими у критян. Об этом говорят древнегреческие мифы, называющие Крит родиной ахейских богов.
«Златообильные» Микены. Микенские цари славились своим богатством. Греки часто называли столицу Микенского царства «златообильными» Микенами. Город был выстроен на высоком обрывистом холме неподалёку от побережья Эгейского моря. Его окружали мощные стены, сложенные из многотонных каменных глыб.
Путники входили в Микены через ворота, увенчанные фигурами каменных львов. Пройдя под мощными сводами «львиных ворот», они оказывались на мощённой каменными плитами улице, ведущей к центру города. Там располагался великолепный царский дворец. Его украшали красные критские колонны и карнизы, инкрустированные разноцветным финикийским стеклом. Пол дворца был вымощен отшлифованными плитами, привезёнными с Крита, и разноцветной мозаикой. Стены и потолки были расписаны необыкновенно яркими фресками. В обширных кладовых дворца хранились несметные сокровища.
Рис. «Львиные ворота» в Микенах
Поход греков на Трою. Цари Микен не раз совершали военные походы против соседей, стараясь завоевать их земли. Они также пытались распространить свою власть и на побережье Малой Азии, где находилось Троянское царство. Около 1200 года до н. э. царь Микен организовал поход против троянцев.
Рис. Фрагмент кинжала из Микен с золотым рисунком
Вот что рассказывают мифы о причинах Троянской войны. Однажды собрались боги на пир. На него пригласили всех небожителей, кроме богини раздора Эриды. Обиделась она и решила отомстить. Тайком проникла богиня на пир и подкинула на стол золотое яблоко, написав на нём лишь одно слово: «Прекраснейшей». Увидели плод три могущественные богини и заспорили: кому он предназначен? Одной из них была укена Зевса, покровительница брака и семьи Гера, другой - его дочь, богиня мудрости Афина, а третьей - богиня любви и красоты Афродита. Обратились они к Зевсу, попросили разрешить их спор. Но тот, не желая никого обидеть, поручил рассудить их троянскому царевичу Парису.
Предстали богини пред юным царевичем во всей своей красе и попросили сказать, кто из них прекраснее. Каждая обещала Парису награду: Гера - власть и богатство, Афина - мудрость и славу, Афродита же сказала: «Я подарю тебе любовь прекраснейшей в мире женщины».
Рис. Елена. Изображение на древнегреческой вазе
И Парис не раздумывая отдал яблоко Афродите. Обиженные Гера и Афина возненавидели царевича и троянцев и решили погубить народ Трои.
Самой красивой женщиной в те времена слыла Елена Прекрасная - жена спартанского царя Менелая. Афродита внушила ей любовь к Парису, приехавшему в гости к спартанскому царю. Она же помогла Парису и Елене бежать в Трою. В ярость пришёл Менелай и стал созывать ахейцев в поход, чтобы отомстить троянцам. На его призыв откликнулись многие цари. Возглавил же поход брат Менелая, царь Микен Агамемнон. Сотни кораблей отправились к берегам Трои. Осада крепости длилась десять лет. Только благодаря хитрости греков Троя была захвачена и разрушена.
Гибель Микенского царства. В XII веке до н. э. с севера на Балканский полуостров вторглись завоеватели. Были среди них и греческие племена дорийцев. Их культура была менее развита, чем ахейская, зато дорийцы владели секретом обработки железа. Эти чужаки, одетые в звериные шкуры, но вооружённые железными мечами, прокатились по Греции опустошительным валом, сметая всё на своём пути.
Рис. Царь Агамемнон. Роспись на древнегреческой вазе
Ахейцы, знакомые лишь с медью и бронзой, не смогли устоять перед натиском дорийцев. Микены и многие другие ахейские города были разрушены и опустошены. Население поверженных городов, спасаясь бежало в горы и на острова Эгейского моря. Часть беглецов основала новые поселения на побережье Малой Азии, в том числе и на месте опустошённого ими некогда Троянского царства.
Подведём итоги
В середине II тысячелетия до н. э. на территории Южной Греции сложилось обширное Микенское царство. Здесь расцвела высокая культура, многие из достижений которой были заимствованы микенцами у критян. Вторжение дорийцев привело к разрушению Микен и к упадку культуры.
Мозаика - изображение, выполняемое из цветных камней, керамических плиток и т. д.
Середина II тысячелетия до н. э. Образование Микенского царства.
Около 1200 года до н. э. Троянская война.
XII век до н. э. Вторжение дорийцев в Грецию.
Яблоко раздора - причина какой-либо ссоры. (Выражение, связанное с мифом о Парисе)
Вопросы и задания
- Когда и где возникло Микенское царство?
- Расскажите о столице микенских царей. Почему её называли «зла-тообильными» Микенами?
- Найдите и назовите общие черты, присущие Критскому и Микенскому царствам. Приведите не менее шести примеров.
- Когда началась Троянская война и каковы были её причины?
- Что стало причиной падения первых греческих государств? К каким последствиям это привело?
- Выпишите в тетрадь встречающиеся в параграфе имена богов и укажите, покровителями чего они являлись.
На современных картах Турции, невдалеке от места впадения пролива Дарданеллы в Эгейское море есть отметка «Троя». Здесь находился древний город, воспетый Гомером в «Илиаде» (его еще называли И Лионом). На близлежащих к нему землях - в области, именуемой Троада, более трех тысяч лет назад бушевала знаменитая Троянская война, в ходе которой греки-ахейцы сумели победить троянцев и овладеть заветным городом.
Троянская война погружена в туман далекого прошлого, это и миф, сказка, это, как всякое произведение героического эпоса, и быль. Древние греки, к примеру, верили в ее безусловную реальность, ученые XVIII–XIX вв. всерьез усомнились в ее историчности, а современные ученые почти целиком вернулись к взглядам древнегреческих авторов. Для античности Троянская война была несомненным фактом. Следы ее виделись буквально повсюду. О ней напоминали родословные, идущие от ее героев, названия основанных ими городов, гавани, где были стоянки их кораблей, мысы и острова. Древние историки безусловно верили в ее реальность. Правда, они по-разному датировали ее. Так, Геродот считал, что битва за Трою происходила в середине XIII в. до н. э. Другие авторы вслед за ним пытались уточнить эту дату, причем назывались как более поздние (1234 год - по Клитарху; 1212 - по Дикеарху; 1193 - по Фрасиллу и Тимею; 1184 год - по Эратосфену и следующими за ним Аполлодору, Диодору, Евсевию), так и, наоборот, более ранние (1334 год - по Дурису; 1270 год - согласно анонимному «Жизнеописанию Гомера»). Сам по себе такой разнобой в числах весьма примечателен. Мы имеем очевидное доказательство, что античные историки не только имели какие-то конкретные аргументы в пользу реальности этой войны, но и могли соотносить ее с определенными событиями, о которых они имели информацию. Иначе как можно обосновывать свою датировку с точностью до года!
Являясь историческим фактом, Троянская война тем не менее полна загадок: ведь все, что дошло до нас о ней, облечено в художественную форму эпических поэм. Их заучивали наизусть, читали, обсуждали, о них спорили десятки поколений ученых, и это понятно. По числу накопившихся у историков вопросов Троянская война - едва ли не самое интригующее событие древней истории. Прежде всего, возникает законный вопрос: а почему греки придавали ей такое огромное значение, что она стала одной из центральных тем в их мифологии? Что в этой войне такого необычного, отчего рассказы о ней передавались из уст в уста на протяжении веков?
Обычно значимость военной кампании напрямую связана с причинами, ее побудившими. Так, согласно Гомеру, греки предприняли поход с целью возвращения прекрасной Елены ее законному супругу. Такая миссия греческих героев безусловно достойна восхищения, но так ли она значительна, чтобы выделить Троянскую экспедицию из многих других войн? Согласимся, что едва ли. Сюжет путешествия возлюбленного (жениха, мужа) за похищенной красавицей является традиционным в фольклоре самых разных народов, это, неверное, самый распространенный зачин для сказочного повествования. Уникальность похода на Трою заключалась для греков в чем-то ином. Собственно, косвенно об этом же говорит и Геродот, когда излагает мнение персов (а это просто здравый взгляд со стороны) на суть конфликта между греками и троянцами: «Похищение женщин, правда, дело несправедливое, но стараться мстить за похищение безрассудно. Во всяком случае, мудрым является тот, кто не заботится о похищенных женщинах. Ясно ведь, что женщин не похитили бы, если бы они сами того не хотели».
Относительно причин Троянской войны высказывались и другие мнения. «Из глубокой древности нам сохранилось замечательное по своей прозорливости свидетельство о причинах, вызвавших самую знаменитую и кровопролитную из «доисторических» войн - троянскую» (Ф. Ф. Зелинский). Оно содержится в отрывке из потерянного эпоса, возникшего среди греческих колонистов острова Кипр и носившего поэтому имя «Киприи». Вот этот отрывок:
В оные дни тьмы смертных, толпясь по великому телу Широкогрудой Земли, изнуряли праматери силу. Видя мученья ее, пожалел ее Зевс; порешил он В разуме крепком своем облегчить всекормилицы ношу, Пламень великой войны и лионской в народах разжегши, Дабы обузу расхитила смерть. И у стен Илиона Племя героев погибло - свершилася Зевсова воля.
Согласно «Киприям», Земля жалуется владыке Вселенной на все возрастающую человеческую ношу. Проблема перенаселения, судя по всему, - новая для Зевса. Он вынужден обратиться за советом к Фемиде, как ему исполнить справедливое требование праматери - либо истребить огнем, либо наслать на людей новый потоп. Но его сомнения разрешает непрошеный гость олимпийского совета Мом, дух хулы и отрицания. К чему насилие? Разве у человека есть другой, более яростный и гибельный враг, чем человек? Пусть только Зевс создаст женщину божественной красоты - Елену, и мужа, обладающего сверхчеловеческой доблестью, - Ахилла. А уж люди сами отыщут способ, как разжечь распрю и погубить в ней лучших своих героев.
Увлеченный этой романтической версией, известный исследователь античной литературы Фаддей Францевич Зелинский (1858–1944) предложил рациональное истолкование данного мифа. По его мнению, накануне троянского похода население Эллады стало слишком многочисленным и уже не могло прокормиться плодами своей родной земли. По ту сторону моря, однако, было могучее царство, пленявшее греков всеми красотами сказочного Востока. Правда, силы его не уступали его богатству, и победа над ним не представлялась легким делом. Но нужда выковала воинское умение и отчаянную храбрость, и вот рать за ратью двинулись греки в поход на Трою. Тысячи мужей полегли под ее стенами, но, облегченная, вздохнула свободнее эллинская земля.
Что же, очень красивое объяснение. Только ведь свободных земель в то время еще хватало, отчего же ахейцев так манила Троя? Наверное, все-таки их интересовали богатства знаменитого города и возможность контролировать черноморские проливы. Не следует забывать также, что Троянская война в корне изменила политическую ситуацию в Передней Азии, на Ближнем Востоке и на самих Балканах. Вслед за разрушением Трои прекратила существование Хеттская держава, под ударами северных племен пала и Микенская Греция, и примерно в то же время Египет подвергся нападению племен, известных под именем «народов моря». Это конечно же не случайные совпадения, а самая настоящая «первая мировая», бушевавшая в Средиземноморье на рубеже XIII и XII вв. до н. э.
Историки, обращающиеся к теме Троянской войны, сталкиваются с одним, чрезвычайно затрудняющим исследование обстоятельством. О разрушении Илиона греками прямо не сообщает ни один источник, кроме их собственных преданий. Ни архивы хеттских царей, ни записи египетских фараонов ничего не говорят о Троянской войне. Как же тогда вписать ее в контекст мировой истории? Для специалистов это наиболее острый и нерешенный в настоящее время вопрос.
На наш взгляд, все неудачные попытки его решения связаны только с тем обстоятельством, что исследователи игнорируют роль государства Арсава в этом конфликте. Для них в центре рассмотрения находится только город на холме Гиссарлык, а сама война выглядит, как небольшое военное столкновение, никак не отразившееся на судьбах других государств. Но такой взгляд в принципе неприемлем, хотя бы уже потому, что практически сразу же после завершения Троянской войны в качестве целостного образования перестают существовать и оба могучих противника Арсавы - империя хеттов и государство ахейцев. Приблизительно в то же самое время происходит знаменитый исход евреев из Египта и начинается расцвет Ассирии. Иными словами, Троянская война обозначает тот временной рубеж, когда политическая карта Средиземноморья, что называется, «трещала по швам».
В конце XIII - начале XII в. до н. э. Египет дважды подвергся нападению племен, которые в самих египетских памятниках связываются с морем, и потому получили название «народов моря». Произошли эти события при двух фараонах - соответственно Мернептахе и Рамзесе III. Надписи этих фараонов являются главным источником, сообщающим о нашествии «народов моря».
В пятый год правления фараона Мернептаха (1232 г. до н. э.) во время очередной войны между Египтом и его соседями - лувийцами (ливийцами), последние были поддержаны целым рядом племен, название которых в условном чтении звучит так: лукка, акайваша, турша, шакалуша, шардана. Специалисты уверенно отождествляют первые три имени соответственно с ликийцами, ахейцами и тирсенами (тирренами, троянами). Поселения этих племен существовали на западном побережье Малой Азии, откуда они морем могли проникнуть на территорию Египта. Относительно четвертого народа высказано предположение, что это были сикелы (сикулы) - обитатели острова Сицилии. Мы вполне готовы принять эту точку зрения, но с одним, очень существенным дополнением. Сикелы-шакалуша - это тот же самый народ, который в греческих мифах называют циклопами. В рассматриваемое время они реально проживали на островах в Эгейском и Средиземном морях, вспомним путешествие Одиссея. Этнические корни народа шардана остаются для историков неясными. Известно, что шардана участвовали в битве при Кадеше на стороне египтян, войдя в войско Рамзеса II. При Мернептахе же они изменили своим бывшим союзникам и выступили на стороне «северных народов, пришедших со всех сторон».
В большой надписи из Карнака Мернептах повествует о том, что враги «внезапно проникли в долины Египта к великой реке» и принялись свирепо опустошать страну. Но правитель Египта не медлил: «его отборнейшие лучники были собраны, его колесницы были приведены со всех сторон» и т. д. Египтяне отразили это нападение, убив более 6200–6300 ливийцев, 1231 акайваша, 740 турша, 220 шакалуша, 200 шардана и 32 лукка. Из этих данных можно заключить, что, по всей видимости, большинство среди пришельцев-«северян» составляли ахейцы, а это свидетельствует о высоком уровне боеспособности ахейцев на тот момент. Далее, поскольку они составляли с малоазийскими народами единое войско, то прибыли они в долину Нила, скорей всего, не из Греции, а из Малой Азии, точнее, из Милета - центра сосредоточения греков-ахейцев в Анатолии (прибрежный город на западе полуострова). Первый поход «народов моря», очевидно, предшествует по времени Троянской войне, так как ахейцы еще состоят в дружбе с защитниками Трои - троянцами и ликийцами.
В 1194 г. до н. э. последовала новая атака «народов моря». В данном случае египтян атаковали племена пеластов и тевкров. В названии первого из них нельзя не признать имя наших старых знакомых - пеласгов. Античные авторы называли пеласгов первопоселенцами материковой Греции. Ахейцы, пришедшие сюда позже, потеснили пеласгов с части их земель. В «Илиаде» упоминается пеласгический Аргос в Фессалии (область на северо-востоке Греции), а в «Одиссее» - пеласги, проживающие на Крите. Их соплеменники населяли также окраинную, северо-западную область Греции - Эпир. Часть эпирского побережья так и называлась - Палайстин. Пеласги, проживавшие в Малой Азии, отрядили воинов на защиту Трои. Думается, что в набеге на Египет все эти различные (греко-малоазийские) ветви единого народа могли объединиться. Им не суждено было, однако, одержать победу. После неудачи в войне с Рамзесом III пеласт, откатившись на восток, появляются в Библии как воинственные филистимляне, давшие свое имя стране Палестине (тождественное наименованию их эпирской родины).
Название пеласги (пеласты) мы производим от имени общеславянского бога Бела. Следы этого божества обнаруживаются в Палестине. В западносемитской мифологии Балу (Бел) - бог бури, грома и молний, дождя и связанного с ним плодородия. Балу именуется богатырем, сильнейшим из героев, скачущим на облаке, князем Вельзевулом. Михаил Булгаков представлял его так: «И, наконец, Во ланд летел тоже в своем настоящем обличье. Маргарита не могла бы сказать, из чего сделан повод его коня, и думала, что, возможно, это лунные цепочки и самый конь - только глыба мрака, и грива этого коня - туча, а шпоры всадника - белые пятна звезд». Известны изображения Вельзевула в облике быка (символ плодородия) или воина, поражающего землю молнией-копьем. Он живет на горе, называемой «северная». Это еще одно указание на то, что культ Бела пришел к семитам с севера. Одна из сохранившихся форм написания имени Вельзевул - Beelzebub - читается как Велес-бог. Она подсказывает, что слово Велес родилось как вариант произношения имени Бел другими народами. Впоследствии обе формы стали существовать как независимые, более того, во времена Киевской Руси предпочтение было отдано более поздней по происхождению. Вот почему мы практически не имеем свидетельств почитания Белбога древними русичами и славянами. Славу и значение Бела перенял Велес, бог всей Руси. Поэтому в договорах с греками Велес соотнесен с золотом, то есть с солнечным, белым светом. Хетты в своей переписке называли Трою Вилусией - городом Велеса или Белгородом.
Современные филологи не в силах разгадать этимологию слова «дьявол». Но и в данном случае был задействован корень «бел». Исходная русская форма «Дий-Бел» («Божественный Бел») у семитов превратилась в Дьявола, а у греков в Диаболоса. С победой христианства эти языческие боги (воплощения Бела) были отнесены к представителям ада и покровителям темных сил. И точно так же, как в случае с Белесом, в нашем языке утвердилась не исходная русская первооснова имен, а чужеродная. Согласно Библии, Вельзевул-Велес - бог филистимлян. Опять подтверждается присутствие праславян в Древней Палестине! Другой пример: Велиар - демоническое существо в христианской мифологии. Смысл его имени для ученых опять-таки неясен. В Ветхом Завете оно употребляется для обозначения чуждых богов. И это совсем не удивительно для нас, ибо Велиар - это Белояр (Бел ярый) или Бел-арий, бог ариев и древних славян, мигрировавших в Палестину.
Богиня земли в западносемитской мифологии - Арцу (Арсу) - приходится дочерью Балу (Бела). Это можно интерпретировать таким образом, что территория, ранее входившая в состав государства Арзену (Русены, Арсавы), названного так в честь богини Арсу (древнерусской Яры), впоследствии стала называться Палестина - «Балу-стан», по имени божества Бела, которого пришельцы-пеласги стали считать ее отцом, то есть богом более древним и именитым.
Союзников пеластов - тевкров - традиция связывала с землями Троады. Сохранились даже предания, в которых основателем Трои назывался царь Тевкр. В числе ахейцев, штурмовавших Трою, находился знаменитый воин с тем же именем Тевкр. Отцом его был царь острова Саламин Теламон, а матерью - родная сестра троянского царя Приама - Гесиона. Таким образом, саламинский герой Тевкр - сын ахейца и троянки. Данное обстоятельство выделяет его в войске греков. В связи с этим и народ тевкров (имя очень редкое) воспринимается как воплощение союза греков-ахейцев и троянцев. Добавим к этому, что родиной мифического первопредка троянцев Тевкра древние предания называют Крит или Афины. Как и в случае пеластов-пеласгов, мы можем заключить, что объединенный поход двух племен на Египет в 1194 г. до н. э. отражает существование в Средиземноморье греко-троянского союза. Но племя ахейцев в нем уже не фигурирует.
В 1191 г. до н. э. «народы моря» предприняли новое наступление на страну фараонов. В надписях Рамзеса III, относящихся к этому году, говорится о грозном заговоре «северян» на их островах, об их твердой уверенности в осуществлении их грандиозного плана, на самом деле изменившего всю карту Передней Азии. Теперь к пеластам и тевкрам присоединились уже знакомые нам турша-тирсены, шакалуша-сикелы с какими-то группами шардана, а также отряд карийцев (Кария - область на юго-западе Малой Азии) и южно-малоазийское племя данов-дануним (вполне вероятно, что это данайцы «Илиады»). Все эти народы двигались и сушей, и морем, причем перемещавшиеся по суше везли на повозках свои семьи: это уже был не набег ради добычи, а целенаправленное переселение. Рамзес III сообщает, что на своем пути переселенцы сокрушили страны Хатти, Арсаву и Аласию-Кипр. Египет, правда, устоял, но страх его жители пережили немалый.
Ну а куда же делись ахейцы? Документы перестают упоминать о них, и мы вправе сделать только один вывод: в период между двумя (1232 г. до н. э. и 1194–1191 гг. до н. э.) походами «народов моря» ахейцы смешались с местными народами, образовав племя тевкров или частью «влившись» в число данов. Троянская же война происходила после первого набега «народов моря» - приблизительно в конце XIII в. до н. э. Это, так сказать, грубая схема событий, сопутствовавших Троянской войне. Попробуем теперь детализировать ее и приведем дополнительные аргументы в пользу высказанной точки зрения.
На наш взгляд, события развивались следующим образом. К середине XIII в. до н. э. позиции индоевропейских народов (ариев Митанни и Арсавы, хеттов, ливийцев) на Ближнем Востоке значительно ослабли. Утрата митаннийцами ведущих позиций в Северной Месопотамии автоматически привела к усилению политического влияния семитической Ассирии. Не следует забывать также, что XIII в. до н. э. - это время активизации семитских племен в Палестине. К этому историческому моменту традиция относит знаменитый исход евреев из Египта.
Одним из древнейших народов, проживавших в Палестине, Библия называет Рефаимов, жителей Средиземноморской Рутены-Русены. Он назывался так по имени своего родоначальника Рафа (Рута-Руса), который отличался необыкновенной силой и огромным ростом. На языке идиш и сейчас слово «русский» переводится как «рейзен», а «Россия» - как «Рейзя». С Рефаимами в Священном Писании иногда соединяются и другие племена, что подчеркивает дружественный характер политики рефаимов-русов по отношению к остальным народам Земли обетованной. Как мы уже говорили, египтяне сумели в значительной степени вытеснить русов из Палестины, но во второй половине II тыс. до н. э. там еще оставались их потомки - ваны-ханаане. В этническом смысле ханаане, по-видимому, составляли уже в значительной степени смешанный с местными племенами и другими пришлыми индоевропейскими племенами (теми же хеттами) этнос, но их по-прежнему можно было считать арийско-праславянским «островком» на Ближнем Востоке.
Несмотря на многолетние усилия, египтяне так и не смогли полностью покорить Ханаан. Битва при Кадеше доказала, что индоевропейцы достаточно сильны, чтобы противостоять им в Средиземноморье. Но у египтян на руках еще оставалась «козырная карта». Это был жаждущий самоутверждения на политической сцене еврейский народ. Египетские источники ничего не сообщают об исходе евреев из Египта. Но сама по себе эта акция была чрезвычайно выгодна им. Скорей всего, это была, как мы бы сказали сегодня, тайная операция египетских спецслужб. На территорию сильного и неуступчивого противника направлялась армия переселенцев, заинтересованная в создании своей национальной автономии. При всем при том, как хорошо известно, на территории Ханаана к тому времени уже проживало достаточное количество семитов, которые так или иначе содействовали приходу сюда своих соплеменников.
По версии, изложенной в Библии, евреи не решались вступать в Ханаан, поскольку египетское рабство приучило их народ к трусости, и нужно было выждать, пока подрастет новое поколение, выросшее на свободе. Все правильно, но к этому, пожалуй, следует добавить, что нужно было также и время, чтобы египетские военные инструкторы научили воевать это поколение. И было бы наивно думать, что евреи смогли бы успешно воевать с «людьми-великанами» (их собственное выражение), если бы не помощь фараонов. Но и у ханаан тоже была мощная поддержка в лице ливийцев, а также индоевропейцев Малой Азии и Северного Средиземноморья или «народов моря», как их называли египтяне.
В составе этой группы племен не было хеттов. Если к моменту битвы у Кадеша они действительно были ведущей военной силой в Малой Азии и по праву возглавляли союз «народов севера», то к середине XIII в. до н. э. ситуация переменилась. Хетты утратили контроль над западными областями Анатолии, и троянцы, и соседствующие с ними страны проводили независимую самостоятельную политику. Греки-ахейцы, укрепившиеся к тому времени в Милете, воспользовавшись отсутствием «единоначалия» в регионе, заявили о себе как о самостоятельной силе. В первом походе «народов моря» в коалиции индоевропейцев, противостоящих Египту и семитам, они, по существу, заняли место хеттов.
В надписи из Карнака фараона Мернептаха присутствует фраза о «презренном вожде», приведшем акайваша-ахейцев в его страну. Вполне вероятно, что здесь имеется в виду вождь ливийцев, и тогда ахейцы выделяются среди всех северных отрядов как основная союзная ливийцам сила, связанная с ними особым договором. Но гораздо вероятнее, что речь в данном случае идет о вожде самих ахейцев, которые опять-таки выделяются среди прочих северян, о чьих предводителях фараон не сообщает ни слова. Еще поразительнее, однако, следующая деталь. В этой же надписи из Карнака народ акайваша настойчиво противопоставляется ливийцам, не знающим обрезания, как народ, практикующий эту процедуру. Как ни удивляет это свидетельство в сравнении со всем, что известно об обычаях позднейших, исторических греков, но факт знакомства группы ахейцев, наступавших на Египет, с обрезанием сейчас общепризнан. При объяснении этого свидетельства исследователи соглашаются, что такой обычай мог изначально возникнуть у ахейцев Крита под влиянием их соседей на юге Средиземноморья - тех же египтян и семитских народов Леванта. Более логично, однако, на наш взгляд, было бы предположить, что этот обычай усвоили именно те ахейцы, которые переселились в юго-западные районы Анатолии и имели контакты с семитскими народами Палестины и Сирии. Во всяком случае, этим своим «восточным» обычаем контингент ахейцев в составе «народов моря» отличался от остальных членов военного союза.
Первый поход «народов моря» окончился неудачей. Как правило, подобный финал военной кампании предельно обостряет отношения в стане союзников. При этом стоит учесть, что ахейцев интересовала, прежде всего, богатая добыча, поскольку они были наемниками. А когда наемное войско не получает награды, оно может обратить оружие и против своих нанимателей. Потери ахейцев в битвах с египтянами были большие, чем у любого другого союзника, потому они могли потребовать от стран - членов «северного союза» - дополнительной компенсации за свои потери.
Согласно древнегреческой традиции, битве за Трою предшествовал поход греческого войска во главе с Агамемноном в Мисию (прибрежную область к югу от Троады). Античные авторы признавали полную достоверность этой неудачной для ахейцев кампании. Так, Страбон написал: «… войско Агамемнона, грабя Мисию, как будто Троаду, с позором отступило». Живописный образ Телефа, вождя мисийцев, поднимающего на битву свой народ, вырисовывается в позднем романе Диктиса Критского: «Те, кто первыми спаслись бегством от греков, приходят к Телефу, мол, вторглись многие тысячи врагов и, перебив охрану, заняли берега <…> Телеф с теми, кто был при нем, и с прочими, кого в этой спешке можно было собрать вместе, быстро идет навстречу грекам, и обе стороны, сомкнув передние ряды, со всей силой вступают в бой…» Аполлодор пересказывает эту историю так: «Не зная морского пути в Трою, пристали греки к Мисии и стали ее разорять, думая, что это Троя. А Телеф, царствовавший над мисийцами, погнал эллинов к кораблям и убил многих». Примечательно, что Аполлодор излагает этот эпизод в едином сюжете с событиями «Илиады» и соответственно пишет: «Действительно, поскольку эллины вернулись, иногда говорится, будто война длилась 20 лет: ведь после похищения Елены эллины на второй год приготовились выступить в поход, а после того, как возвратились из Мисии в Элладу, спустя 8 лет они, вновь вернувшиеся в Аргос, отплыли в Авлиду», месту общего сбора перед новым походом.
Это сообщение о традиции включать мисийский поход в историю Троянской войны и отводить на нее в целом 20 лет заслуживает полного доверия, поскольку оно прямо подтверждается свидетельством Гомера, у которого Елена в своем плаче по Гектору восклицает:
Ныне двадцатый год круговратных времен протекает С оной поры, как пришла в Илион я, отечество бросив…
Кроме того, упоминание о неудачном мисийском походе содержит обращение Ахилла к своему верховному вождю Агамемнону (сыну Атрея), в котором он в связи с насланной Аполлоном чумой предупреждает:
Должно, Атрид, нам, как вижу, обратно исплававши море, В домы свои возвратиться, когда лишь от смерти спасемся.
В этом фрагменте Гомер тонко подчеркивает, что армада греческих кораблей однажды уже переплывала Эгейское море в надежде завоевать Трою.
Итак, Троянская война проходила в период между двумя походами «народов моря» (между 1232 и 1194 гг. до н. э.). Длилась же она, согласно традиции, два десятилетия. Относительно точной длительности военных действий можно, разумеется, сомневаться - слишком уж круглые числа фигурируют при расчетах, но по крайней мере число «двадцать» должно убедить всех в том, что война носила чрезвычайно затяжной характер. Обратим внимание также, что датировка походов «народов моря» жестко привязана ко времени вступления на трон фараона Мернептаха. Относительно года его воцарения существуют три версии (разброс между самой ранней и самой древней - порядка двух десятков лет). Мы выбираем из них наиболее раннюю, чтобы максимально приблизить дату Троянской войны ко времени обнаруженных археологами следов пожара в Трое (приблизительно середина XIII в. до н. э.).
Греческие источники ничего не сообщают о первом походе «народов моря». И это вполне понятно. В нападении на Египет участвовали только те ахейцы, которые проживали в Малой Азии, то есть в Милете и близлежащих к нему областях. Знаменитые греческие цари, ставшие героями «Илиады», равно как и греки материковой части Греции, не имели к первому походу никакого отношения. Это было совместное предприятие ряда малоазийских и северобалканских племен. Ахейцы на тот момент поддерживали дружественные отношения с троянцами, что и зафиксировано в преданиях, сообщающих, что Менелай запросто гостил в Трое, был принят в доме у Париса и именно там троянец договорился с ним об ответном визите в Спарту.
После похищения Елены ахейцы материковой Греции собирают войско, призванное отомстить за поруганную честь Менелая и вернуть ему супругу. Но, удивительное дело, войско Агамемнона высаживается не в Троаде, а несколько южнее - в Мисии. Мифологическая традиция истолковывает это так, что, мол, греки не знали пути в Трою. Но, похоже, что дело в другом. Для успешной войны против Трои воины Агамемнона должны были соединиться с ахейцами Милета. Вероятно, именно их объединенная коалиция и сражалась с мисийцами Телефа. Как мы уже рассказывали, ахейцам не дали продвинуться на север полуострова, и они были вынуждены отплыть назад в Грецию. Им предстояло ждать еще долгих восемь лет, чтобы снова собраться в Авлиде и отправиться в новый поход, теперь уже прямиком в Троаду.
В последние десятилетия некоторые ученые высказали гипотезу, что первый поход «народов моря» включал в себя как составную часть и те сражения, которые впоследствии греки назвали Троянской войной. По этой версии выходит, что Трою штурмовали не одни только греки, а целая группа, в том числе и северобалканских, племен. Такое предположение, на первый взгляд, гениально решает проблему соотнесения походов «народов моря» с Троянской войной. Ахейцы - участники первого похода «народов моря», и они же - победители в Троянской войне. Оба события происходили примерно в одно и то же время. Так давайте поставим между ними знак равенства! Что ж, так, безусловно, можно поступить, но только при одном условии: надо допустить, что греческие поэты, описывавшие Троянскую войну, в такой степени смешали правду с вымыслом, что к их поэмам не следует относиться как к основополагающим источникам. Если поэты подтверждают данную гипотезу - хорошо, если же нет, то не беда, поскольку это в конце концов литература. К примеру, следует признать, что никакие ликийцы Трою не защищали, потому что они - союзники ахейцев в первом походе «народов моря». Но тогда обессмысливается и весь сюжет «Илиады», в которой ликийцы бьются насмерть с греками. Согласиться с такой точкой зрения никак нельзя. Тем более что предлагаемая нами реконструкция событий дает непротиворечивое истолкование всем известным греческим и египетским свидетельствам.
Ключевая идея в решении обсуждаемой проблемы состоит в том, что мы выделяем две группы ахейцев - малоазийских, колонизировавших Милет и острова Эгейского моря, и собственно греков, проживавших в материковой части Греции и на Крите. В первом походе «народов моря» участвовали только ахейцы-малоазийцы, или, по-другому, «обрезанные греки». Второй поход происходил уже после окончания Троянской войны. К тому времени войско Агамемнона вволю похозяйничало в Анатолии. Основная задача кампании была решена, и каждое из племен теперь решало свои собственные задачи. Кто-то торопился возвратиться домой, но были и желающие увеличить число поверженных ими врагов и количество награбленных сокровищ. Вот они-то и могли примкнуть к «народам моря» во время их второго похода на Египет.
Подведем, наконец, итоги. Вторжение ахейцев Греции и Крита в Анатолию вклинивается по времени между двумя походами «народов моря». Греки нанесли концентрированный удар по племенам, являвшимся соплеменниками или союзниками «народов моря», поэтому с геополитической точки зрения Троянская война была исключительно на руку египтянам и семитам, от которых на тридцать с лишним лет была отведена угроза с севера. Более того, по-видимому, именно в этот промежуток времени евреи сумели заселить Палестину. На вопрос - почему Моисей сорок лет водил евреев по пустыне, - мы бы теперь ответили так: «Он ждал начала Троянской войны». Второй поход «народов моря» был, по существу, ответной акцией на заселение евреями Ханаана. Пеласги-филистимляне двигались на юг уже вместе с семьями, чтобы восполнить число сородичей ханаанеев, противостоявших агрессии Египта и семитов.
В целом следует сказать, что война между арийско-праславянским севером и египетско-семитским югом была первыми проиграна. Произошло это не без помощи хеттов и греков, стремившихся извлечь из этой ситуации собственную выгоду и, тем самым, поспособствовавших победе юга. Как те, так и другие впоследствии сполна получили за это от северян, но это стало слабым утешением для троянцев и их союзников.
Древнегреческая народность распадалась на четыре основных, близко родственных друг другу племени: дорийцев, ионийцев, ахейцев и эолийцев. У древних греков существовал миф о происхождении всех этих четырёх племен от одного предка.
Согласно этой легенде, общим предком всего греческого народа был сын Девкалиона Геллен (Эллин). Его сыновья Дор и Эол были предками дорийского и эолийского племен, а сыновья его третьего сына, Ксуфа, Ион и Ахей, – предками ионийского и ахейского племен. Эти четыре греческих племени занимали во время Троянской войны те области Греции, в которым развилась культурная жизнь следующего периода. Племя эолийцев («смешанных»), подразделяясь на несколько отраслей, жило по Отридскому хребту от истоков Сперхея до Пагасейского залива и до Пелионского хребта. Дорийцы («копьеносцы»), суровые, воинственные охотники, пастухи и земледельцы, сильные привычкою к дисциплине и самообладанием, завоевали себе после долгих странствований прочную оседлость у подошвы Эты, покорив племя дриопов или вытеснив их в восточный Пелопоннес, на мыс Гермиону и в Асину. Область, занятая греками-дорийцами, была невелика. Это была горная страна. Они основали в ней четыре селения, остававшиеся неукрепленными; самое значительное из этих местечек было Эриней. Общим племенным святилищем дорийцев был Дельфийский храм Аполлона .
Греки-дорийцы и эолийцы имели между собою более близкое племенное родство, чем с ионийцами и ахейцами; а эти два племени были близко родственны между собою; ученые полагают, что родство между ионийцами и ахейцами было более тесное, чем родство между дорийцами и эолийцами. Племя ионийцев жило на аттическом полуострове от Марафона до Истма, так что и Мегара была ионийскою землею; острова у тех берегов имели также ионийское население. Ионийцы Аттики мало подвергались нашествиям, потому рано развился у них спокойный, оседлый быт; а при смутах передвижений других племен в Аттике находили убежище себе многие знатные изгнанники; так при переселении фессалиян и дорийцев удалились в Аттику многие не греческие народности: минийцы, пеласгиотиды, лапифы и пр. По северному прибрежью Пелопоннеса, которое в пеласгийские времена называлось Эгиалеей, жили также ионийцы: в этой области они дальше, нежели в Аттике, остались разделенными на мелкие государства. Они составляли двенадцать независимых общин. Впоследствии, эти общины соединились в федерацию. У них рано развилась торговля, промышленность, городской образ жизни. По восточному и по южному приморью Пелопоннеса жило племя ахейцев, имя которым значило, быть может, «благородные». Во времена Атридов оно было самым цивилизованным, самым богатым и могущественным из всех греческих племен, и имели такое преобладающее значение в Греции, что у Гомера имя «ахейцев» служит общим названием греков. Важнейшими из ахейских областей поначалу были Арголида, Лаконика и Элида.
Первоначальная родина и последующее распространение главных греческих племён по Элладе. Красными стрелками показано направление движения эолийцев, синими - дорийцев, розовыми - ионийцев. Фиолетовые стрелки обозначают отступление прежнего негреческого населения перед греками-завоевателями
Но эта карта племенного расселения греков, существовавшая на заре их истории, вскоре сильно изменилась. «После Троянской войны в Элладе происходили переселения племен, так что состояние её было тревожное, беспорядочное», – говорит Фукидид . Нашествиям подвергались в особенности плодородные области, в которых накопление богатства у крупных земледельцев произвело разрозненность сословий, из которой возникали раздоры, ослаблявшие государство. Через несколько десятилетий по смерти ахейских героев Троянской войны произошло передвижение греческих племен, совершенно изменившее прежний порядок дел и имевшее своим результатом то, что в большей части эллинских земель стали владычествовать новые племена. Через шестьдесят лет после падения Трои , греки-фессалийцы, жившие в Феспротии, быть может теснимые вторжением иллирийских племен в их землю, коренную отчизну эллинов, перешли через Пинд и завоевали страну равнин и холмов по среднему течению реки Пенея, получившую теперь название Фессалии. Прежнее население, раздробленное на мелкие общины, не имевшие связи между собою, не могло устоять против бурного натиска горцев, воинственных охотников. Племя победителей разделило между собою земли; покоренные туземцы стали крепостными крестьянами, и, возделывая землю, отдавали часть продуктов своим господам. Этих порабощенных туземцев называли пенестами (бедняками).
Те из туземцев, которые не хотели покориться, были принуждены покинуть родину. Эту судьбу предпочли рабству греки-эолийцы, жившие в юго‑восточной части фессалийской равнины по верхнему течению Пенея и его притоков около города Арны (впоследствии называвшегося Киэрием). Арнейцы не хотели стать рабами, не имели сил выдержать борьбу, потому ушли со своими стадами на юг, через проходы в горах Отрида и Эты, покорили или прогнали орхоменских минийцев, фиванских кадмейцев; фракийцев, живших на юго‑восточном склоне Парнаса и Геликона, завладели плодородною низменностью около Копаидского озера и по реке Асопу, Беотиею, и стали называться по имени её беотийцами. Из прежних жителей её многие предпочли рабству переселение и удалились в Аттику, на Эвбею, на другие острова и прибрежья Эгейского моря.
Этими передвижениями греческих племен был на много веков определен характер быта фессалийского и беотийского населения. Фессалийцы были невосприимчивы к успехам греческой цивилизации. Они любили разводить хороших лошадей, любили конские скачки, охоту, пиры; любили отличаться удальством в мелких междоусобицах; землю их возделывали, стада их пасли их крепостные подданные; ремесленники у них не имели политических прав, считались людьми не принадлежащим к господствующему фессалийскому племени, бывшему одной из отраслей эолийцев. Аристократические роды, происходившие от завоевателей, господствовали в городах и их округах; важнейшими городами были Фарсал, Феры, Краннон и Ларисса. Каждый из этих городов был особым центром политической жизни; прочных связей между ними не было. Владычествовавшие в своих поместьях фессалийские аристократы не любили законного порядка и всегда готовы были драться между собою. В случаях войны против иноземцев они выбирали общего военачальника, называвшегося тагом. Кажется, что сан тага очень рано стал наследственным в роде Алевадов, владевшем Лариссою, и довольно скоро этот род приобрел влияние на всю Фессалию. Фессалийско-эолийская аристократия любила пышность, блеск; гостеприимство и прямодушие были хорошими чертами её нравов. Она держала пенестов в строгой подчиненности, обращаясь с ними презрительно. Но часть приплода стад и часть земледельческих продуктов была предоставляема им, и они могли обзаводиться самостоятельным хозяйством. Греческие и не греческие племена, жившие в горных, малодоступных местностях – фтиотийцы, перребы, энианы, долопы, магнеты, и еще несколько других – сохранили свои земли и личную свободу, но были подвластны фессалийцам и не имели голоса в их совещаниях о делах страны. Эти племена сохраняли первобытный образ жизни, первобытное оружие. Самым значительным из них были фтиотийцы или фтиотийские ахейцы, жившие по склонам Отрида и у Пагасейского залива; у них были города: Птелеон, Галос и Ларисса, Кремаста (Ларисса, нависшая над обрывом скалы).
Области расселение основных греческих племен в Элладе исторической эпохи. Карта
Иначе сложилась общественная жизнь в Беотии у арнейских эолийцев. Культурою прежнего населения, не-греческих племён минийцев и кадмейцев, влиянием цветущих городов была смягчена грубость завоевателей; в них пробудилось влечение к цивилизации, к благоустроенному государственному порядку. Многие из знатных туземных родов, считавшихся происходящими от Кадма или от тех воинов, которые выросли из посеянных им зубов дракона, были приняты греческими завоевателями в состав их аристократии. Эолийцы Беотии не оказали такого влияния на развитие эллинской цивилизации, как ионийцы и дорийцы; но они рано достигли федеративного устройства; знатные землевладельческие роды в Беотии были господами над поселянами своих имений; но было у беотийцев и сословие свободных земледельцев, было свободное городское население. У этого греческого племени было уважение к власти избираемых ими правителей, потому существовал прочный государственный порядок; он сохранял патриархальный характер.
Эолийская Беотия имела федеративное устройство. Орхомен, Коронея, Галиарт, Копы, Танагра, Феспии, Платея, другие города, были, каждый с принадлежащими к его округу селениями, особые государства, и пользовались взаимностью в управлении своими внутренними делами. Но они образовали племенной союз, главою которого были Фивы. Фиванцы говорили, что большая часть других беотийских городов основаны ими, что поэтому гегемония принадлежит Фивам, как метрополии. Общие религиозные праздники и союзный храм в Коронее поддерживали в беотийских эолийцах сознание национального единства. В первые столетия после завоеваний, у фиванцев и в основанных ими городах были цари; но монархическое правление рано заменилось аристократическим; членами правительствующего сословия были богатые землевладельцы знатных фамилий; наследственность их прав постепенно привела к строгой олигархии. Цари собирали своих товарищей по оружию на пиры во дворце; при аристократическом правлении взамен образовались товарищества для общих обедов; на покрытие расходов каждый член делал определенный взнос. Этот обычай содействовал развитию любви к пирам, и беотийские эолийцы считались в Греции гастрономами, которые слишком любят пировать и пить. Беотийские аристократы усиленно занимались военными упражнениями, любили и верховую езду, и езду на колесницах. Фиванские герои Геракл и Иолай, основатели и покровители атлетического искусства, были идеалами беотийских и всех греческих аристократов, славившихся и физическою силою, и храбростью, и мастерством в конной службе и в службе тяжеловооруженной пехоты. Фивы строго наблюдали за тем, чтобы другие города подчинялись их гегемонии; в племенной беотийской федерации было больше прочности и единства, чем в других греческих федерациях. Фиванский правительственный совет, местом заседаний которого была Кадмея (Фиванский акрополь), владычествовал над советом эолийско-беотийского союза; в коллегии беотархов, правителей и военачальников союза, всегда было несколько человек фиванцев.
Борьба пришельцев с прежним населением еще не совсем окончилась в Фессалии и Беотии, когда пошло в Пелопоннес со своей первоначальной родины племя дорийцев . Это было, по сведениям греческих историков, через 80 лет после Троянской войны.
На западе хеттам противостояла Аххиява - объединение ахейских племен, занимавших Пелопоннес, Македонию, Крит, острова Эгейского моря и Милет (Милаванду). Это объединение, традиционно называемое Микенской Грецией, было на исходе бронзового века третьей великой державой Восточного Средиземноморья.
С середины II тысячелетия до нашей эры микенские греки поддерживали тесные отношения с Троей. Правда, можно лишь в общих чертах представить себе, как складывались эти отношения до знаменитой Троянской войны. Археологи пока не отыскали городские архивы Микен. Гораздо лучше нам известны официальные документы хеттов. Вот и получается, что историю Микенской Греции - Аххиявы, как она именуется в хеттских сообщениях, - нам приходится изучать по текстам, найденным при раскопках Хаттусы.
В копиях писем, адресованных в Микены, хеттский царь всякий раз, даже жалуясь на набеги греков на берега Малой Азии, называет царя Аххиявы «своим братом», пусть это обращение и звучит формально. Такой титул ставит правителя Аххиявы вровень с египетским фараоном и самим царем хеттов. Судя по тому, что мы знаем, хетты и микенцы долго пребывали в переписке друг с другом. Были в их отношениях и напряженные моменты, были и более счастливые времена. Они то дружили, то враждовали. Однако отношения между собой поддерживали всегда.
К сожалению, письма самих микенских властителей, адресованные «хеттскому брату», до сих пор так и не найдены в архивах Хаттусы. Поэтому мы можем лишь по косвенным фактам реконструировать отношения между двумя странами.
В Микенах и других городах Греции найден, например, целый ряд глиняных табличек, где упомянуты выходцы из Малой Азии. Там не раз встречаются Tros (троянец), Troia (троянка), Aswiai (азиатки), Milatiai (женщины Милета) и другие.
Неизменно речь идет о чужеземцах, попавших в Аххияву. Там, где упомянуты женщины, это работницы, привезенные из Малой Азии. Все названия свидетельствуют о том, что жизнь микенских греков задолго до Троянской войны была тесно связана с Малой Азией, островами, лежащими у ее берегов, и Троей. Очевидно, греки не раз совершали разбойничьи походы, нападая на побережье Малой Азии и соседние острова и вывозя оттуда добычу- пленников.
Вот пример тому- письмо одного из пострадавших царьков могучему правителю хеттов Муваталли (оно датировано примерно 1300 годом до нашей эры). Он жалуется, что некий Пиямараду напал на его остров Лазбу (Лесбос) и увел оттуда ремесленников в Миллаванду (Милет) - своего рода форпост микенских греков в Малой Азии.
Впрочем, ясно и другое. В разбойничьи походы ради добычи рабов пускались и хетты. Для того времени это было привычным делом. Правда, согласно хеттским документам, эти походы ограничивались лишь оконечностью Малой Азии. Пока не обнаружено никаких упоминаний о женщинах, увезенных в рабство из Аххиявы, например, из Пилоса, Микен или «семивратных Фив». Наблюдается одностороннее наступление: с запада на восток, из Аххиявы в Малую Азию, но никак не наоборот.
В XIII веке до нашей эры эта экспансия- или, говоря старинным языком, грабительские набеги - стала обыденным явлением. Она напоминает натиск «северных разбойников» - норманнов - на Францию, Британию и Ирландию в IX веке нашей эры. Хеттские цари вначале взывают к благоразумию своих соседей, просят их прекратить набеги, сдержать своих «героев»-разбойников. Терпению хеттов приходит конец. Давние отношения надо разорвать.
И вот уже Тудхалия IV требует от своего «вассала» из сирийского государства Амурру не торговать с греками. В этом договоре, заключенном в 1220 году до нашей эры, хеттский царь отказывается даже упоминать правителя Аххиявы в традиционной формуле рядом с царями Египта, Вавилона, Ассирии. Этот жест означает не только недовольство политикой греков, но и настоящую вражду с ними. Вражда положила начало войне.
Ахейские мужи во тьме снаряжаю т коня ,
Зубчатыми пилами в стены вгрызаются крепко ,
Ни как не уляжется крови сухая возня ,
И нет для тебя ни названья , ни звука , ни слепка
(О. Мандельштам).
По мнению современных исследователей, целый ряд фактов доказывает, что историческая основа «Илиады» - поэмы Гомера о Троянской войне - не вызывает уже никакого сомнения. Микенские греки были тесно вовлечены в политические и военные события, разыгравшиеся в XIII веке до нашей эры в западной части Малой Азии.
В XIII веке небольшое государство Вилуса, - оно пребывало в зависимости от хеттов, - стало объектом постоянных атак со стороны микенских греков или их союзников.
Вилуса располагалась на северо-западе Малой Азии - там же, где лежала Троя, воспетая Гомером.
С лингвистической точки зрения название Wilusa (Вилуса) можно соотнести с греческим названием (W) llios (Илион). Это была Троя.
Вот первый сценарий прошлого. Что если самой Троянской войны не было никогда? Был лишь ряд грабительских набегов, разбойничьих походов или военных экспедиций. В памяти потомков эти события слились в одну долгую войну, длившуюся - почему бы нет? -десять лет кряду. Возможно, вместо одной большой войны был десяток походов, один из которых увенчался взятием и разрушением Вилусы-Илиона. Возможно, некоторыми из этих походов руководили племенные вожди, которых звали Одиссей, Ахилл, Аякс, Менелай, Агамемнон. Некоторые ученые полагают, что гомеровский эпос описывает события, протекавшие на протяжении ста с лишним лет.
В памяти рапсодов и аэдов - странствующих певцов, что разносили по городам и весям рассказы о славном прошлом,- эти события слились воедино. И «Илиада», возможно, начиналась с разрозненных песен, своего рода саг, воспевавших походы отдельных героев к берегам Малой Азии. Очевидно, поэме предшествовал цикл героических песен наподобие французских средневековых сказаний о Карле Великом или былин о киевских богатырях.
Можно добавить, что возвращение домой после удачного похода тоже было сопряжено с риском. Ахейцы - эти норманны античности - подчас скитались по всему Средиземному морю, сталкиваясь с дикими племенами, населявшими отдельные острова и побережья. Из рассказов про эти приключения сложилось историческое ядро «Одиссеи» - другой великой поэмы Гомера, все еще принимаемой за сказочный вымысел.
Впрочем, не менее велика вероятность, что за цветистой канвой «Илиады» скрывается не множество «булавочных уколов», а один великий поход. Вот другой возможный сценарий и доводы в защиту Гомера.
Археологические находки доказывают, что во второй половине XIII века до нашей эры в Милете произошла смена власти: город захватили ставленники хеттов. До сих пор именно из Милета, или Миллаванды, ахейцы вмешивались в события, протекавшие в Хеттской державе, поддерживали ее врагов и мятежных вассалов и даже предпринимали военные походы. Очевидно, царь Тудхалия IV решил искоренить этот очаг опасности, находившийся почти на границе с Хеттской державой. Вероятно, именно тогда на одном из горных перевалов близ Милета была оставлена хеттская надпись, найденная археологами летом 2000 года. В древности подобные наскальные надписи служили сигналом всем сопредельным странам: «Здесь правят хетты». Итак, другой сценарий развивается в более привычном нам русле. Ближе к концу II тысячелетия до нашей эры греки усилили натиск на восточную часть Средиземноморья. В XV веке они нападают на Крит. Этот царственный остров теряет статус великой морской державы. Под влияние греков подпадают и союзники критян в Малой Азии. С этого времени микенские греки надежно обосновались в Милете. Отсюда они пытаются расширить свою область влияния. Они наносят удары по окраинам Хеттской державы, ведь в ту пору в зависимости от хеттов пребывает не только почти вся Малая Азия, но и острова, лежащие у ее побережья. Однако этот натиск окончился ответным ударом хеттов. Аххиява потеряла свой форпост в Малой Азии - Милет. Ее правитель не мог смириться с неудачей. Вот уже несколько столетий греков очень интересовала «житница Малой Азии».
Сам Милет - со стратегической точки зрения - был довольно уязвим. Поэтому греки попытались завоевать плацдарм в другой части полуострова, а именно - в Трое. Этот богатый, цветущий город давно привлекал их внимание. Они устремились в поход.
Навстречу им, возможно, двинулась армия хеттов. Пришло время греку Ахиллу сразиться с хеттом Гектором? Быть может, греко-троянская война, на самом деле была греко-хеттской войной? Ответ могут дать новые археологические раскопки. Историки же отмечают несколько любопытных стихов «Одиссеи»:
«Так , Эврипила , Телефова сына , губительной медью Он (Неоптолем . - Авт .) ниспроверг , и кругом молодого вождя все кетейцы пали его» (XI , 519 - 521).
В этих стихах «кетейцы» - хетты, а их вождь Эврипил, сын Телепину («Телефа»), чье имя было распространено среди хеттов, и Астиохи, сестры троянского царя Приама. Итак, эти строки означают, что племянник царя Трои командовал армией хеттов и погиб, защищая город. Кому ж доверить эту армию, как не хетту? Кто ж тогда его дядя, Приам? Хетт или местный царек, породнившийся с хеттами через сестру.
ИСТОРИЯ ДРЕВНЕГО МИРА:
Восток, Греция, Рим/
И.А.Ладынин и др.
М.: Эксмо, 2004
Раздел
ГРЕЦИЯ
Глава X.
Греция в конце III-II тыс. до н. э.
1.3. Ахейская Греция
На первых порах культура ахейцев XX-XVII вв. до н. э. в целом заметно уступает достижениям предшествующей эпохи, что связано с низким уровнем общественного развития этих переселенцев, находившихся тогда на стадии разложения родоплеменных отношений. Лишь на рубеже XVII-XVI вв. до н. э. положение начинает меняться. В ряде областей Балканского полуострова, особенно на полуострове Пелопоннес и частично в Средней Греции, появляются первые центры ахейской цивилизации. Пока еще достаточно примитивные государственные образования формируются в Микенах, Тиринфе, Пилосе (Южная Греция), в Охромене, Фивах и некоторых других центрах Средней Греции. Испытывая на первых порах значительное влияние более передовой критской (минойской) цивилизации, культура ахейской Греции тем не менее возникает уже на местной, собственно греческой почве, хотя и не без влияния догреческого населения Балканского полуострова. Настоящими ее творцами были греки- ахейцы.
Наиболее известным центром ахейской цивилизации были Микены, поэтому ее называют еще и микенской. Как и на Крите, в Микенах и других очагах ахейской культуры средоточием экономической, политической и культурной жизни были монументальные дворцовые комплексы, напоминающие по своей планировке и обустройству дворцовые сооружения минойской цивилизации.
В ахейской Греции, как и на Крите, дворец являлся центром административной власти, организации экономики, накопления и распределения материальных ресурсов, торговли и обмена, ремесленного производства, идеологической жизни и обороны. Последняя характерная черта (дворец - центр обороны) свойственна только ахейским государственным образованиям. Дело в том, что, в отличие от неукрепленных критских дворцов, аналогичные сооружения ахейских владык представляли собой идеально защищенные цитадели, возведенные на неприступных горных возвышенностях и окруженные мощными оборонительными стенами. Каждый дворец в ахейской Греции был центром небольшого государственного образования, причем постоянная враждебная настроенность к нему властителей других ахейских цитаделей вынуждала его жителей постоянно заботиться о своей обороне.
Древним ахейцам в пору расцвета их государственности (XVI-XII вв. до н. э.) была известна письменность, основные элементы которой они переняли у минойцев. В результате появился тип письма, получивший название «линейного письма Б». Оно, в отличие от «линейного А», не так давно было расшифровано. Оказалось, что «линейное Б» было приспособлено для передачи слов и значений на греческом языке. Подавляющая часть дошедших до нас текстов на этом типе письма - документы хозяйственной отчетности и различные инвентарные списки.
Политическая раздробленность ахейских царств сочеталась с общностью их производственных и культурных традиций. Экономическое развитие ахейской Греции XVI-XII вв. до н. э. характеризуется дальнейшим подъемом сельского хозяйства и ремесленного производства. Растет число поселений этого времени, что свидетельствует о благоприятной демографической ситуации. Отмечается и рост городских центров, самые крупные из которых обычно располагались под акрополями, на которых возвышались неприступные монументальные царские дворцы-цитадели. Общий рост поселений, особенно сельского типа, приводил к усложнению родовых связей и дроблению населения общин при основании новых поселений.
Во главе ахейских царств стояли цари (в надписях Пилосского архива и Кносса они обозначались термином «ванака»). Этот термин употребляется для именования божественного и земного правителя, что позволяет говорить о теократической форме власти ахейских владык этого периода. Судя по всему, вторым лицом в дворцовой иерархии был лавагет, т.е. военачальник, подчинявшийся царю и выполнявший функции военного предводителя народа. Далее следовали представители высшей администрации (телест, экет, дамат и др.), жрецы главных культов, высшие военные чины, представители дворцового чиновничества (многочисленные писцы, надзиратели, инспектора, ревизоры и т.п.). Земли, где проживало сельское население, подразделялись на податные округа (в Пилосском царстве их насчитывалось 16), которые возглавлялись специальными чиновниками царской администрации, т.н. кореторами. Во главе общинных сельских поселений стояли басилеи, подчинявшиеся соответствующему коре- тору, в округ которого они входили.
Земля в Пилосском царстве делилась на две основные категории: землю дворцовую (или государственную) и землю, принадлежавшую отдельным сельским территориальным общинам. Часть государственной земли распределялась за службу дворцу между чиновниками царской администрации, военной и жреческой знатью на правах условного владения. Общинная земля делилась между входившими в это объединение семьями. Не исключалась сдача в аренду участков этих земель другим держателям при согласии их владельцев. Это, однако, не означало, что происходило размывание земельного фонда государства между разными лицами. Все его категории, а также доходы, поступавшие в царский фонд от эксплуатации земли, скрупулезно учитывались в дворцовом архиве. Это обстоятельство может свидетельствовать о верховной собственности пилосского владыки на весь земельный фонд его царства, а также о его заинтересованности наиболее рационально использовать и земельные богатства, и доходы от них.
Собственно дворцовое хозяйство микенской эпохи, судя по документам, представляло собой мощную разветвленную экономическую систему, охватывавшую все отрасли производства. Контролировалось не только сельскохозяйственное, но и ремесленное производство, в котором использовался и труд рабов, преимущественно женщин. Все дефицитные товары, сырье, особенно запасы металла (бронзы и меди) находились под строгим учетом и контролем дворцового чиновничества. Непосредственные производители материальных благ - свободные крестьяне и ремесленники, а также и члены их семей - также находились в поле зрения царской администрации, чиновники которой могли по приказу царя призвать на принудительные работы каждого его подданного.
Этот путь развития экономики ахейских обществ не являлся уникальным в истории мировой цивилизации. Вполне близкие по своему характеру и уровню эксплуатации непосредственных производителей отношения были вполне типичны для древнейших обществ Ближнего Востока и Средиземноморья, находившихся на этапе конца эпохи бронзы. Подобный тип экономики имел место в Хеттском царстве, Египте, городах-государствах Шумера и Сирии, в дворцах кносских царей на Крите. Сам же тип политической организации ахейского общества в виде теократической формы правления также не является открытием микенских владык. В определенной конкретно-исторической ситуации он существовал в ряде государственных образований Древнего Востока.
Археологические данные свидетельствуют о значительной активности ахейских правителей в области обмена со своими заморскими соседями. Им удалось наладить коммерческие контакты с Египтом при фараонах XVIII династии (1580-1345 гг. до н. э.), подчинивших своей власти Сирию и Палестину. После падения минойских владык ахейские династы начинают контролировать торговые пути, соединявшие Крит с Кипром и рядом царств Сирии - Библом, Угаритом, Алалахом и др. Ахейские поселения обнаружены на Кипре, Родосе. Ахейцы уделяли внимание и торговле с северобалканскими племенами, контролировавшими богатые залежи медной руды и других необходимых в ремесле минералов. В обмен ахейцы предоставляли представителям родовой знати этого региона изделия своего ремесла и ювелирного искусства. Интересно, что на Сицилии и в южной Италии также обнаружены ахейские фактории, а среди т.н. «народов моря», оказавших значительное влияние на этнополитическую ситуацию на Древнем Востоке в конце II тыс. до н. э., также были группы ахейских племен.
В текстах хеттских царей XIV-XIII вв. до н. э. неоднократно упоминается термин Аххиява, под которым современные ученые считают возможным видеть название одного из минойских царств. Среди этих текстов имеются и дипломатические послания с упоминанием имен неких царей Аххиявы. Это также свидетельствует о контактах, но уже дипломатических, ахейских владык с правителями Хеттского царства - одной из могущественных держав Ближнего Востока.
Новые археологические открытия на западе полуострова Малая Азия показывают, что ахейцы начиная с XIV в. до н. э. активно осваивали эти земли. Обнаружены остатки дворцовых комплексов в Милете, многие материалы свидетельствуют об ахейском присутствии в Эфесе, Колофоне, Тарсе и др.
Основой экономической структуры ахейского общества было дворцовое хозяйство, контролировавшее не только ремесленное производство, организованное преимущественно в рамках дворцового комплекса, но и все виды хозяйственной деятельности, в том числе и на сельской территории. Непосредственные производители находились под контролем бюрократического аппарата ахейских владык. С точки зрения характера государственности это была та же самая теократия, что и на Крите. Ахейские государства активно участвовали в торговых операциях, не только внутренних, но и международных.
Несмотря на потенциально враждебные взаимоотношения между ахейскими государствами, все же были случаи их временного объединения в целях осуществления внешних завоеваний. Примером тому был поход объединенных сил ахейцев для захвата Трои во второй половине XIII века до н. э. - Троянская война (около 1240-1230 гг. до н. э.), блестяще описанная в эпических произведениях Гомера «Илиада» и «Одиссея». Это событие было, скорее всего, лишь одним из эпизодов широкого колонизационного движения ахейцев, характеризующего поздний период истории микенской Греции. Ахейские поселения обнаружены на побережье Малой Азии, ахейцы также заселяли острова Крит, Кипр, Родос.
Троянская война стала и важнейшим рубежом, поворотной гранью всей истории греков III-II тыс. до н. э. После ее завершения начинается эпоха политической раздробленности ахейских государственных образований, причем дальнейшее их развитие было прервано трагическими событиями, потрясшими всю Балканскую Грецию в последние два века II тыс. до н. э.
Еще в XIII в. до н. э. процветающие ахейские государства стали ощущать приближение неких грозных событий. Сооружались новые укрепления, ремонтировались прежние оборонительные стены дворцовых комплексов. Была возведена мощная стена на Истмийском перешейке, перегородившая путь из Средней Греции на полуостров Пелопоннес. Но, несмотря на это, как показывает археология, к концу XII в. до н. э. практически все ахейские дворцовые центры оказались разрушены, а их население было либо уничтожено, либо вынуждено переселиться в дальние, малопригодные для обитания области Балканского полуострова.
Причиной этой катастрофы, положившей конец всей крито- микенской цивилизации, стало очередное перемещение северных соседей греков (будущих иллирийцев и македонцев) южнее, в районы Северной Греции. Из-за этого проживавшие здесь греческие племена оказались вытеснены с занимаемых ими земель. Среди них ведущее место занимала племенная группа греков-дорийцев, которые двинулись под напором переселенцев в Среднюю и Южную Грецию, вплоть до южных районов полуострова Пелопоннес. Как и любая волна военно-переселенченского движения, перемещение дорийцев сопровождалось сопротивлением местного ахейского населения, приводившим к огромным жертвам и разрушениям. Один за другим гибли в огне дворцы ахейских владык, разрушались кварталы горожан, оставались без попечения сельские поселения. Все эти длительные столкновения истощали ахейские царства, гибло население, а уцелевшая его часть покидала насиженные места, скрываясь в малопригодных для жизни неосвоенных районах. Остановилась хозяйственная жизнь, прекратились любые торговые контакты.
В этих столкновениях были уничтожены многие члены правящих ахейских династий, их воины, а также широкие круги населения. Выжившие же царские семьи постепенно утратили свое господствующее положение. Дело в том, что для немногочисленных остатков сохранившегося населения в этой критической ситуации более жизненно важной оказалась не их власть, защита и организующее начало (уже утраченные), а возрождение более древних внутриплеменных и общинных связей, позволявших эффективнее защитить и обеспечить хотя бы минимальную поддержку каждому из них. С исчезновением дворцовых центров гибнет государственность, забывается линейное письмо, потерявшее свою необходимость при отсутствии разветвленного дворцового хозяйства, рушится ранее строго отлаженная система учета и контроля за деятельностью податного населения и т.д.
Завоеватели, стоявшие на уровне разложения первобытнообщинных отношений, не нуждались в достижениях цивилизации, могильщиками которой они оказались. Однако благодаря условиям местности, в которой они проживали до переселения на юг Балканского полуострова, они уже имели в своем распоряжении железное оружие, в то время как ахейские ремесленники работали только с бронзой и выплавлять железо еще не умели. Именно дорийцы, скорее всего, познакомили население Греции с этим металлом, совершившим вскоре настоящий переворот в экономике Древней Греции. И это, пожалуй, все положительное, что принесли дорийцы в Грецию. В результате общество Балканской Греции было отброшено в своем развитии на много веков назад, повсеместно деградировало к возрождению родовых отношений и доминированию институтов военной демократии.
Важно отметить, что дорийское нашествие нельзя рассматривать только как движение этого единственного племени на юг Балканского полуострова. Оно не было и кратковременным, так как продолжалось на протяжении достаточно длительного периода конца ахейской эпохи. Все эти события в истории Греции конца II тыс. до н. э. синхронны аналогичным процессам, которые прослеживаются во всем Средиземноморье этого времени и были порождены передвижением т.н. «народов моря». Это была поистине миграционная эпоха, сопровождавшаяся радикальными переменами в образе жизни многочисленных племен и народов региона, их перемещениями, сопровождавшимися разрывом связей и понижением экономического и культурного уровня населения.